Да и чтобы тебя никто не вынуждал отправиться в гости к чёртовой матери.
А меня именно что вынуждали, как заметил Теодор Емельянович, стоило ему прознать о моих ночных гостьях. Ибо зачастил оные, явившись не один, не два и не три раза. Честно, меня уже начинало дёргать, когда я в очередной раз слышал жалобные голоса за дверью, призывавшие вернуться и спасти несчастных мадамов.
Хм, может в Египте что-нибудь да изменится?
Хотя вряд ли. Теодор напомнил мне о судьбе Аль-Хазреда и поинтересовался, не желаю ли я написать второй том Некрономикона. Ну, перед тем, как у меня съедет крыша и я прикончу всех, к кому хоть мало-мальски прилично отношусь. Своих родных, например.
Родственники, ещё и вы, охо-хо...Ну в смысле, тесть и тёща, которые настойчиво интересовались, почему Олечка никак не выходит с ними на связь, когда она собирается возвращаться из кругосветки и не прикопал ли я их любимое чадо где-то за городом в лесополосе? То есть ещё пара недель и придётся предпринимать какие-нибудь меры. Нет, Самойлов уже предложил выход, но тесть с тёщей были в общем-то неплохими людьми, и я не желал им преждевременной смерти.
Короче, неприятности медленно подкрадывались со всех сторон, так что я уже мог отчётливо наблюдать, как мелькают за деревьями их серые хвосты, да пылают жёлтым злобные глазки. И самым отвратительным было то, что все проблемы решало именно моё возвращение в Бездну. Ну в смысле, решало в любом случае. То ли я находил Ольгу и всех остальных, вытаскивал наружу и мы все жили долго и счастливо, то ли я благополучно загибался и это дерьмо мне становилось абсолютно побоку.
Правда, здравый смысл вполголоса подсказывал, что если я спасу Олю, то придётся думать, как мы станем уживаться с ней и Воблой, но я пытался успокоить этот самый смысл тем, что проблемы нужно решать по мере их возникновения. А там глядишь - помру и считай, вообще легко отделался.
Одно хорошо, в этот раз всеми проблемами подготовки занимался Теодор Емельянович, а уж он-то, как заслуженный бездноходчик отлично знал, что нас может ожидать и как от этого защититься. Однако, не станем кривить душой: и я, и Теодор великолепно знали, что Бездна способна изменяться. Иногда - прямо на глазах. И тогда все заготовленные заранее защитные средства годились лишь для того, чтобы неотвратимая гибель происходила с некими фееричными свистоперделками.
Ну и кроме всего прочего, наш молодой экстримал, Утюг младший, твёрдо вознамерился поучаствовать в грядущей авантюре. А ейный папаша, который в прошлый раз сумел оградить придурка от идиотского поступка, успел отправиться то ли в лучший, то ли в худший мир. Фёдор источал столько оптимизма, что от него было впору заряжать кучу аккумуляторов. Ну, а всякий здравомыслящий человек, поглядев бы на это, сразу понял: всё непременно пойдёт через жопу.
Нет, серьёзно, а почему всё должно проходить как-то по-другому? Ну, если два предыдущих раза оно шло именно через это самое место?
В принципе, насколько я знал, всё и все были готовы выступать. Заковкой оставалось лишь место проникновения в Бездну. Мы успели съездить в поле, откуда стартовали в самый первый раз. Теодор шаманил с лозиной, колдовал со всякими хитрыми научными штуками и даже пытался рыть землю специально привезённым экскаватором. Мы сумели обнаружить расплющенные обломки машин и останки какого-то несчастного водителя. На этом ценные находки закончились.
В подвале театра оказалось ещё интереснее. Ну скажем сразу: его не было совсем. Мало того, никто из работников театра вообще не мог вспомнить о существовании каких-то помещений в этом месте. О недавнем ремонте, о вооружённых людях, которые наведались к ним в гости. И люди не притворялись, а реально не помнили, точно кто-то основательно подчистил их память.
Самойлов взбесился и начал требовать, чтобы хоть одного мудня оставили с ним наедине часика эдак на два. Тогда, дескать, память восстановится. Однако Теодор, постукивая пальцем по кончику носа, возразил, что в данном перфомансе нет ни единого смысла. Повелители Бездны старательно устраняли все крысиные ходы, через которые назойливые людишки упорно стремились проникнуть в чистилище. Очень надёжно устраняли.
- Ну и какой в этом смысл? - спросил я, умело скрывая радость от того, что наш вояж вновь откладывается. - Им же вроде как нужно заманить к себе, как можно больше лошар, вроде нас?
- Ну, я бы не стал относить прошедших Бездну к неудачникам, - Теодор поморщился. - А касательно вопроса...Быть может, тут имеет место работа некоего автоматического механизма защиты, устраняющего бреши, сразу после их обнаружения.
- Антивирусник, короче, - констатировал я. - Ну или файерволл.
- Херарволл, - угрюмо буркнул Самойлов, рассматривая стену коридора, где ещё пару недель назад имелся проход. - Херня-хернёй! Одно хорошо: больше я в это гавно ни ногой. Ещё после предыдущей ходки все кошмары не отсмотрел.
- Не гони, Семёныч! - фыркнул Олег, который с напарником продолжал оттаптывать мне пятки. - Тебе и кошмары?
- Не гони - это ты своей мамаше скажешь. - Самойлов набычился, и Олег тотчас попятился назад. - Когда она тебя за дурость из дома погонит ссаными тряпками, ёп-та. А ну, пошёл отсюда, пока я тебе жопу на писюн не нахлобучил!
Короче, оба прежних варианта благополучно накрылись медным тазом, так что Теодор принялся всерьёз размышлять, как сподручнее всего добраться до Соловецкого монастыря. По слухам, в подземелье под означенным монастырём имелся ещё один ход в Бездну. В перспективе рисовалась огромная куча проблем с доступом в закрытую для посторонних зону, но как говорил Емельянович, в нашем мире не имелось ни единой проблемы, которую нельзя решить с помощью денег. И если проблему нельзя решить с помощью денег, значит требуются очень большие деньги. А этих самых дензнаков покойный Утюг успел заработать столько, что не то что куры отказывались их клевать, но и бегемоты лопать не могли.
В любом случае я рассчитывал хотя бы неделю пожить в относительном покое, смотаться на моря и не думать о предстоящих бедах-несчастьях. Как обычно все мои мечтания и чаяния оказались безжалостно погребены под известным женским половым органом.