Торговец поискал среди полок и выложил на прилавок несколько книг и свитков. Чжань Хаоли, окинув беглым взглядом названия, принялся придирчиво листать, но с каждой страницей ощущал лишь очередную волну разочарования. Новых книг действительно было немного, и как назло часть их оказалась слишком сложной, часть — попросту бесполезной. К тому времени он уже немного умел читать и помимо понимания простых текстов хотел получать знания, которые мог бы применить в деле. Стихи о прекрасных девах и разгульных пирах в этом случае были равны напрасно исписанной бумаге, а серьёзные научные труды стоили немалых денег и всё равно валялись бы лишним грузом — ведь без изучения специальной литературы и помощи наставника Чжань Хаоли был не в силах понять их.
— Вот как… — отложив книги, понуро произнёс он. — Ну, ничего. Может, зимой снова навещу вас, если будет время и не разыграются бури.
— Ты всё учишься?
Чжань Хаоли пожал плечами.
— Вроде того.
— Тогда приезжай в самом начале весны, чтобы успеть до полевых работ, — посоветовал торговец. — Если сложится — выкуплю и отложу для тебя чего-нибудь полезного, а о цене договоримся.
В ответ Чжань Хаоли кивнул и, коротко попрощавшись, побрёл к повороту на главную улицу. Старик смотрел ему вслед, думая о чём-то своём, а потом вдруг окликнул:
— Эй, погоди-ка!
Он вытащил из корзины потрёпанный бамбуковый свиток и протянул его юноше.
— Возьми. У этого свитка отломилась пара пластинок, и теперь я не могу продать его. Вместо того, чтобы лежать тут и зря пылиться, пусть уж лучше послужит тебе, ну а если нет — отдашь кому-нибудь из ребятишек.
— Сколько я вам должен? — удивлённо спросил Чжань Хаоли.
— Нисколько, нисколько — добродушно улыбнулся торговец. — Учись прилежно и, быть может, когда-нибудь ты отправишься в большой город, где станешь благородным учёным мужем — а там и всех нас не забудешь.
Конечно, они оба понимали, что это были всего лишь слова. Куда уж деревенскому мальчишке идти в учёные, когда круглый год нужно кормить семью и думать об урожае — но Чжань Хаоли был рад, что люди не считают его безнадёжным, пусть на самом деле он и не преследовал цели занять место при дворе императора. С благодарностью поклонившись старику, он встал подле фонаря и развернул свиток. Взгляд выхватил несколько знакомых символов — то оказалась коротенькая сказка о тигре и лисе, оборвавшаяся в самом конце. Совсем немудрёная вещица, однако на душе у Чжань Хаоли стало тепло, будто подарок и впрямь что-то стоил. Он улыбнулся, — «заучу и перепишу наизусть» — осторожно сложил свиток в сумку и потянул коня в сторону городских ворот.
Сян У на условленном месте не оказалось. «Вот маленькая мерзавка!» — еле слышно ругнулся Чжань Хаоли, в беспокойстве оглядываясь по сторонам. Он и так задержался — судя по быстро темнеющему небу и проглядывающему среди облаков серпу луны, приближался час собаки[4]. Им предстояло выезжать в ночь, так что не хватало ещё тратить время на поиски своевольной девицы, которой ясно было сказано: стоять здесь и никуда не уходить.
— Сян У! — позвал он вполголоса. — А ну вылезай! Куда ты запропастилась?
В ответ затрещали ветки, и с дерева свесилась улыбающаяся голова в венке из листьев.
— Я здесь!
— Ты…ты зачем на дерево полезла? — опешил юноша.
— О, сначала я просто ждала, — принялась объяснять Сян У, с трудом выбираясь из своего «гнезда», — но потом из города начали выходить люди, и мне пришлось спрятаться. А после я решила залезть на дерево и, чтобы уж наверняка не заметили, там и осталась.
— Я дважды чуть не упала, — добавила она, спустившись вниз и отряхнув одежду от налипшего сора. — Какой-то падучий сегодня день.
— Если бы ты свалилась у кого-то на глазах… — ворчливо начал Чжань Хаоли. Сян У хихикнула.
— Но не свалилась же. Ты разобрался со всеми делами?
— Да, — последовал ответ. — Теперь можно возвращаться домой.
Чжань Хаоли посмотрел на гаснущие фонари городка, на тёмную дорогу, уходящую в перелесок, и на душе его стало тревожно. Сколько ли им предстоит преодолеть под одним лишь слабым светом луны, прежде чем впереди покажутся знакомые места?
— Уже поздно, — сказал он. — Поедем верхом.
***
С трудом успокоив коня, Чжань Хаоли забрался в седло и помог Сян У усесться позади. На этот раз она так крепко вцепилась в упряжь и в своего спутника, что как бы Дунцзи ни брыкался, он не мог её сбросить и с обречённым гуканьем потащился по дороге. Чжань Хаоли всё подгонял и подгонял его, и вскоре жеребчик пошёл крупной рысью, а потом пустился вскачь.
Через некоторое время глухой стук копыт усилился и рассыпался нарастающей дробью, словно отразившись нехарактерным для местности эхом. Ребята, не сговариваясь, обернулись. Их нагоняли двое всадников.