Она бешено рванулась вперёд, раскидав конвоиров по сторонам, и вот уже не чужие, а её собственные пальцы с силой сжались на человеческом горле. Жертва захрипела. Сян У подняла её над собой, насколько хватило роста. Раздался громкий хруст, кто-то закричал, и обмякшее тело выскользнуло из рук девушки.
Все застыли как вкопанные. Человек у её ног тоже не шевелился. Сян У шарахнулась в сторону.
— Если ещё хоть кто-нибудь… — ошалело пробормотала она, обведя взглядом замерших разбойников. Повисла такая тишина, что стало отчётливо слышно их дыхание. — Если кто-нибудь попробует тронуть нас — я сделаю с ним то же самое.
Никто не решился произнести ни слова. Её дрожащий голос стал громче.
— Слышали? — выкрикнула Сян У. — Прочь! Не смейте приближаться, если жизнь дорога!
Люди начали приходить в себя. Некоторые из них, вопреки предупреждению, попытались подойти к девушке, но в тот же миг как подкошенные свалились на землю. Между ними и Сян У словно выросла невидимая преграда.
Постепенно наступало осознание. Среди разбойников послышались гневные и испуганные возгласы.
— Что ж за тварь ты такая…
— Ведьма! Ведьма, чудовище…
— Прочь! — на высокой ноте взвизгнула демоница и совершенно по-звериному оскалилась. Её глаза сияли. За спиной и вокруг начали собираться зловещие потоки, от чего даже ночь стала темнее. Теперь все присутствующие в полной мере почувствовали, что здесь было замешано что-то потустороннее и крайне опасное, и их души наполнились страхом. Разбойники попятились, а потом с криками разбежались, бросив лошадей и вещи.
Чжань Хаоли сидел на месте, тяжело откашливаясь и потирая шею. Он не смел напрямую взглянуть на Сян У, но украдкой следил за её действиями, и, когда она сделала шаг, отодвинулся подальше.
«Боится», — с искренним ужасом подумала Сян У. И немудрено: после того, что она сделала, мальчишке было бы впору бежать куда глаза глядят. До сих пор она клялась и божилась, что не обидит живого существа — и каков результат. Те люди, без сомнений, были настоящими негодяями и напали на путников первыми, но разбойник, в отличие от Сян У, живым существом до поры до времени всё же являлся. Убив его, она словно переступила невидимую грань, отделявшую её от любой другой глупой и кровожадной нечисти. Что скажет об этом поступке Чжань Хаоли — и, что не менее важно, как теперь он начнёт относиться к Сян У, проявившей натуру?
Стараясь не смотреть на бездыханного разбойника, она медленно подошла и присела рядом с юношей.
— Чжань Хаоли, ты ранен?
Тот неосознанно отшатнулся. Сян У в мольбе прижала руки к груди.
— Прошу, не отталкивай меня! — попросила она. — Я…я так испугалась! Когда он схватил тебя за шею и прижал к земле… Ещё немного…
Полились сбивчивые оправдания. Сян У жаловалась и причитала, потоки инь[5] вокруг неё постепенно ослабевали, а Чжань Хаоли отрешённо думал: каковы были бы его шансы отбиться в одиночку?
«Без неё я бы наверняка управился быстрее и не попал в неприятности», — проскочила непрошенная мысль. Верно, а ещё он мог задержаться по любой другой причине, или наткнуться на разбойников не в начале, а в середине ночи. Самое малое, что могло произойти тогда — Чжань Хаоли лишился бы лошади и поклажи; в худшем случае он бы вовсе не вернулся домой. Оказавшись рядом, Сян У без лишних преувеличений спасла ему жизнь и сейчас так жалобно и горько пыталась поймать ответный взгляд, что сердце его смягчилось.
— Спасибо тебе, — хрипло произнёс Чжань Хаоли.
— Ты не боишься меня?
Поначалу он медлил с ответом, но потом, всё же найдя в себе силы взглянуть прямо в горящие глаза, сказал:
— Нет.
Тогда Сян У подползла ещё ближе и, уткнувшись в его плечо, тихо завыла. Можно было подумать, что она плачет, но слёз, как и прежде, не было, а бедняжку всё равно колотило, словно в припадке. Наваждение окончательно спало, и теперь ей стало по-настоящему страшно. Сколько ужасных вещей могло произойти, если бы попытка Сян У спасти друга провалилась…
До сих пор ошарашенный Чжань Хаоли с запозданием сообразил, что демоницу следовало бы утешить, и слабо похлопал её по плечу. Теперь остатки сомнений в искренности Сян У развеялись окончательно. Какие бы силы в ней ни скрывались, она рисковала ради человека, не зная и не надеясь на них, и сама натерпелась такого страху, что сейчас даже не могла совладать с чувствами. Сыграть так искренне было невозможно — поэтому Чжань Хаоли разрешил себе довериться ей и какое-то время просто сидел рядом, слушая, как бешено заходится собственное сердце.