Сян У понемногу успокаивалась, вместо воя теперь издавая звуки, похожие на икание. «Надо же — почти как человек», — подумал Чжань Хаоли. Они помогли друг другу подняться. Сян У поправила платье и издала разочарованный стон. Только сейчас она заметила большую дыру на рукаве и изодранный подол.
— Прости, я испортила платье твоей сестры…
— А, это, — Чжань Хаоли даже засмеялся. На сердце стало легко и пусто. — Ерунда. Принесу тебе ниток — починишь.
Нужно было найти коня и скорее уходить. Разбойники поначалу пытались увести его, но, когда Сян У обратила их в бегство, бросили вместе с остальными лошадьми. Дунцзи нашёлся довольно быстро — его уздечка зацепилась за ветви орешника, и даже сумки оказались на месте. Чжань Хаоли наскоро покормил его остатками бобов, и втроём они снова зашагали по дороге. Небо всё ещё было тёмным, только у самого края брезжила полоска рассвета. Путники боялись погони и, не сговариваясь, всё время озирались по сторонам, но это было лишним — ведь разбойников и след простыл. Жажду лёгкой наживы полностью заглушил суеверный страх.
...
[1] по восточному календарю (14 лет по григорианскому).
[2] Здесь имеется в виду возраст совершеннолетия, наступавший у девушек в 15 лет, а у юношей — в 20. Чжань Хаоли считает, что Сян У могло бы быть не больше 15-16 лет.
[3] Гунцзян (кит. 工匠镇) — букв. «ремесленный город».
[4] 19:00–21:00 по часам китайского календаря.
[5] Концепция инь-ян, где инь, помимо всего прочего, символизирует тёмное начало и отрицательную энергию. Потусторонние существа неразрывно связаны с инь.
Глава 5. ...и при свете дня
После того случая отношение Чжань Хаоли к новой знакомой изменилось в лучшую сторону. Он стал меньше ворчать и ругаться, сдерживал колкости, когда Сян У говорила или делала что-то нелепое, и уже не хватался за меч при любом её неосторожном движении. Сян У не могла нарадоваться. Вместе они привели хижину в относительный порядок и подготовили её к зиме. Чжань Хаоли даже помог сколотить пару скамеек из уцелевших досок и залатать крышу. С тех пор, как его отношение к Сян У потеплело, они стали проводить больше времени друг с другом и наконец-таки сдружились — вот только ради этих встреч Чжань Хаоли приходилось вставать задолго до рассвета и уходить, как только наступало утро. С каждым разом он выглядел всё более уставшим, а однажды вовсе не пришёл, не предупредив о своём отсутствии заранее.
«Может проспал… — думала Сян У. — Или дома что-то случилось».
Она прождала несколько часов и, не сдержавшись, решила тихонько пробраться в деревню. Теперь дорога была знакома, и Сян У была осторожна, так что в пути ей удалось остаться незамеченной. Вот только проблема возникла уже по прибытии — она понятия не имела, где живёт Чжань Хаоли. В первую очередь Сян У подумала о доме, во дворе которого пряталась в прошлый раз. Она отыскала его и, затаившись, устроила длительную слежку, но за всё время увидела только пожилую пару, хлопотавшую по хозяйству.
«Вдруг он заболел…» — начала беспокоиться Сян У. Она понаблюдала за домом ещё некоторое время — Чжань Хаоли не показывался — и побрела дальше.
Разузнать, что произошло и куда он девался, удалось довольно скоро, и, признаться, вместо этого Сян У предпочла бы потратить на поиски целый день. Краем глаза она увидела знакомую фигуру и тут же спряталась. Душа — или что там от неё оставалось — ушла в пятки.
Всего в нескольких чи[1] от неё прошёл одноглазый мужчина с поджившими ранами на лице. Он был один, но позже Сян У заметила ещё как минимум две знакомые фигуры, рыскавшие неподалёку. Представившись торговцем глиняной посудой, мужчина заговорил с прохожим и попытался что-то у него разузнать, а тот для обсуждения вопроса остановил ещё нескольких сельчан, так что вскоре вокруг них собралась небольшая толпа.
Как нарочно именно в этот же миг с другой стороны улицы показался Чжань Хаоли с двумя вёдрами воды. Сян У хотела предупредить его об опасности, но он был слишком далеко. Завидев разбойника, Чжань Хаоли и сам надвинул шляпу на глаза, однако было уже слишком поздно: его заметили.
— Эй, ты! — прикрикнул разбойник. Вокруг было много людей, и разобраться один на один никак бы не удалось, так что он решил взять происходящее под свой контроль и частично раскрыть карты, пока мальчишка вдруг не вздумал выдать его первым. — Да-да, ты, в шляпе! А ну подойди сюда…
Чжань Хаоли сделал вид, что принял услышанное не на свой счёт и попытался прошмыгнуть мимо, но люди подозвали его по имени. Опустив голову, он подошёл и хмуро спросил:
— Что вам нужно?
Разбойник, сузив единственный глаз, пристально разглядывал его. Во время их прошлой встречи было темно, так что он не смог достаточно хорошо разглядеть лица спутника и сейчас чуть было снова не засомневался, но, понаблюдав за его поведением, говором и манерой держаться, всё же убедился в правильности своей догадки. Значит, вот он, мальчишка «из деревни Сибянь», нежданно-негаданно обнаружившийся здесь, в Хуанцю…