– Ладно, проехали. – Я рассмеялась. Прозвучало зловеще. – Все в порядке.
Тем и кончилось. До самого звонка Оушен ничего существенного не сказал.
Глава 7
Я запихивала в шкафчик учебники, а оттуда тащила спортивную сумку – и вдруг по коридору пошел нарастающий гул. После занятий в школе обычно бывало тихо и безлюдно. Я напряглась. Не подумав, обернулась.
Чирлидерши.
Три девушки. Все прехорошенькие и реально клевые. Правда, они были не в чирлидерских форменных юбчонках, а в облегающих спортивных костюмах, но сомневаться не приходилось. Кстати, чирлидерши никогда, ни в одной школе меня не травили. Даже уничижительного взгляда не удостаивали. Я для них не существовала. А значит, и подвоха не ждала.
Увидев этих трех, я сразу отвернулась к шкафчику.
Только подхватила сумку – раздалось «привет».
Я была уверена: здороваются не со мной. Но если даже и со мной, так только потому, что выдумали новый изощренный способ сказать гадость. Поэтому я не отозвалась. Заперла шкафчик на кодовый замок и пошла прочь.
– Эй, подожди!
Я не реагировала. Однако нервничала: определенно, окликали меня; а для чего – я знать не желала. Единственные четыре человека, которым было до меня дело, ждали сейчас в танцевальной студии; значит, у этих на уме оскорбление. Ясно как день.
– Ширин!
Я похолодела. Вот новости. Как правило, тем, кто меня травил, мое имя было неизвестно.
Я замедлила шаги. Затем встала вполоборота.
– Привет!
Оушен. Вроде сердитый.
Усилием воли я стерла с лица удивление.
– У тебя телефон выпал. Вот, держи.
Он и впрямь протягивал мой мобильник.
Я уставилась на его ладонь. На его лицо. Я решительно не понимала, с какой целью мироздание нас сталкивает. Но не рычать же на Оушена за то, что он такой честный – потерю возвращает.
Я взяла телефон и сказала «спасибо».
Он как-то странно посмотрел – вроде я его и огорчила, и позабавила. Ничего не ответил. И все бы ладно, да только взгляд Оушена длился на три секунды дольше, чем мне казалось правильным.
Я глубоко вдохнула. Хотела уже прощаться, но тут его окликнули по имени. Я подняла взгляд. Ну конечно. Одна из чирлидерш.
Я постаралась скрыть удивление. Просто ушла, без единого слова.
В тот вечер не могла заснуть. Наверно, на тренировке переутомилась. Подперлась подушкой, стала строчить в дневнике. Без дневника я ни шагу.
Описываю каждый день в подробностях. Как только подробность случилась, берусь за карандаш. Бывает, даже на уроках. А уж на большой перемене – обязательно. В моем дневнике столько информации, что для него ни один тайник не хорош. Поэтому я всюду ношу его с собой. Особенно я боюсь, что дневник обнаружит мама. Не преминет прочесть; узнает, что дочка у нее дефективная, да еще и религиозными догмами пренебрегает. Этак и аневризму недолго заработать. Короче, я держу дневник при себе главным образом ради маминого спокойствия.
В тот вечер я никак не могла сконцентрироваться.
Все поднимала взгляд на экран компьютера – он, выключенный, чуть мерцал в приглушенном свете. Я колебалась. Час ночи. Все давно спали.
Я отложила карандаш.
Скажу пару слов о компьютере. Он у меня чуть ли не на полкомнаты. Мамино творение. Вот как Франкенштейн вдохнул жизнь в своего монстра, так и мама, пройдя переквалификацию по программированию, смонтировала эту громадину из элементов давно негодных компов и презентовала мне – мол, повелевай.
Поспешно – вдруг передумаю – я включила комп в сеть.
Он громко загудел, ослепил вспыхнувшим экраном, зажужжал процессором, стал качать воздух, как астматик. Жесткий диск пощелкивал, я раскаивалась: что это мне взбрело, среди ночи? Я слышала о родителях, которые позволяют детям не спать до зари, но никогда таковых не встречала. Зато достаточно изучила собственных родителей. Им до всего дело, они на страже – правда, у них на то веские причины. Мы с братом благонадежностью не отличаемся. Уж конечно, родители услышат гул, ворвутся в спальню и силой загонят меня под одеяло.
Я ждала, кусая губы.
Заторможенный комп наконец-то раскочегарился. Десять минут на это ушло. Еще десять понадобилось, чтобы подключиться к Интернету. Старый упрямец иногда тупил просто необъяснимо. А я… я дергалась. Что я делаю? Зачем? Ответ помигивал на задворках подсознания.
Доступ в AIM я получала автоматически, при подключении к Интернету. Сразу заметила: из моих немногочисленных онлайн-собеседников сейчас на связи только один.