Я достал стрелу. Натянул тетиву, сосредоточился.
Уняв дрожь в руках, упер ноги в землю. Напряжение в пальцах усиливалось, пока, не достигнув пика, спало. Я отпустил тетиву.
Стрела просвистела в воздухе, метко попав в глаз прыгнувшей из темноты твари. Та зарычала, упав возле Олафа. Талдор мигом подлетел, взмахнув булавой. Металл блеснул в ночи, опустившись вниз. Хрустнули кости. Раздался пронзительный визг — тварь сдохла.
Так держать! Начало положено.
Костер ярко вспыхнул, озарив пространство вокруг. Десятки глаз горели из-за кустов.
(Знакомимся с кошкодевочкой по имени Кэтрин. Как она вам?)
Глава 18
Окруженные монстрами, мы были защищены лишь с одной стороны — той, где был высокий выступ. Туда я и забрался, держа лук наготове. Руки нещадно тряслись, страшно было промахнуться.
Впереди находились отвердевший Талдор, разъяренный Олаф и побледневшая Кэтрин. Выстроившись друг за другом, они распределили роли защиты, нападения и лечения, в то время как моя задача заключалась в поддержке. Выстрелами я должен был пресекать любые попытки внезапной атаки.
Находясь выше и в известном отдалении от группы, я контролировал поле боя. Я уже знал, что когда бьешься с тварями, то весь фокус смещается до одного единственного противника, и даже на боковое зрение внимания уже не хватает. А уж чтобы разглядеть тех, кто подкрадывается в ночи, или мчится сразу за врагом — и речи быть не может. Становится не до этого. Поэтому команде нужен меткий стрелок, способный в моменте устранить нападавших.
Но вместо меткого стрелка у них был я. А потому следующий же монстр влетел в Талдора, откинув его к деревьям. Дерево хрустнуло, придавив дварфа. От боли он застонал.
Олаф вспыхнул, в мгновение оказавшись возле твари. Схватив сзади, он отбросил ее как можно дальше. Сразу же подскочили другие. Их красные глаза хищно мигали. Обступив воинов, твари скалились, но близко не подходили. Выжидали, когда энергия Олафа иссякнет? Я выпустил пару стрел, едва задев нечисть. Мои атаки почти не наносили урона. Я слабо выругался. Если ничего не изменится и я не соберусь, нам придется туго.
— Стреляй стилем! — крикнул мне Олаф.
Легко сказать, сложнее исполнить. Как ни напрягался, никаких свечений из рук не появлялось. Бракованный, что поделать?
Олаф вспыхнул сильнее. Должно быть, естественная злость усиливала его энергию. Я все еще был плохо знаком с особенностями стилей, но потихоньку начинал понимать, что к чему.
— С этим проблемы! — закричал я, отправляя стрелу в нечисть.
Выстрел попал прямо в морду, отвлекая того от дварфа. Талдор воспользовался шансом. Откинув дерево, он вскочил и взял булаву. Размахнувшись, метнул ее прямо в монстра. Бок твари продавился, оставив зияющую дыру, из которой обильно сочилась слизь. Рухнув на землю, от поверженного врага пошел едкий дым, поднимавшийся вверх.
Другие твари не стали ждать, пока добьют их сородича. Прыгнув, они повалили воинов наземь. Гремели звуки борьбы. Вспыхивали стили. Слизь смешивалась с черной кровью. Перевес явно был не на нашей стороне. Талдор и Олаф, стоя спиной к спине, как могли, сдерживали натиск, но с каждой секундой их шансы на победу снижались.
Кэтрин отбежала к костру, заметив, что одна из тварей направляется к ней. Схватив горящее полено, она выставила его перед собой. На ее лице читался испуг. Полено пошло ходуном — руки тряслись. Нужно ей как-то помочь! Нельзя же просто стоять и смотреть, как кошкодевочку рвут на куски.
Только сейчас, в пылу сражения, я понял, что лекари подвергают себя большему риску, чем остальные. Они же вообще безоружны! Если красный или коричневый выбывают из боя, то смерть лекаря лишь вопрос времени. Вся надежда оставалась только на лучника. То есть, в данном случае, на меня.
Именно моя роль была самой важной. Находясь на линии поддержки, я мог в любой момент переломить ход сражения. Отвести атаку, сбить прыжок, спасти беззащитного. Теперь, когда наш отряд был отрезан друг от друга, это стало очевидным. Опыт приходит с ошибками, чаще — с летальными. Счет шел на секунды. Волнение усиливалось. Тварей только прибавлялось.
До того жуткие, что одного взгляда хватало, чтобы сердце ушло в пятки. Налитые алой кровью глаза, торчащие клыки, выпирающие когти сводили на нет всю решимость. Было безумно страшно. Хотелось все бросить и рвануть к деревьям, как можно дальше. А тут еще и полная темень, да отблеск костра. Пытаешься вглядеться и видишь одни только тени. Хоть вспышки стиля помогают различить монстров, приближающихся к Олафу и Талдору. Сверкали клыки, мелькали когти. Куда ни ступи — под ногами слизь и зловонный запах. Их злобное рычание эхом стояло в ушах. Волевыми усилиями приходилось оставаться на месте, понимая, что если рвану в сторону, то первым же и погибну — твари реагировали на малейший шорох, атакуя того, кто громче и ближе. Именно поэтому Талдор кричал и бранился, привлекая к себе все внимание, и гася их атаки щитом и броней. Так Олафу было намного проще добивать монстров. Стоило им повернуться к дварфу, как гном уже нападал сзади, активно орудуя секирой.