— У зверолюдей, конечно. Головой ударился? — не смущаясь, спросила она.
— Кажется да, и достаточно давно. И что же с твоим нюхом? — поинтересовался я, наблюдая как она водит носом из стороны в сторону.
— Вот там, — девушка протянула руку к дальним кустам, — спрятался кролик. А чуть дальше за ним крадется лисица.
Кэтрин воскликнула, находя это забавным. Я не понимал почему, но решил поддержать.
— И насколько далеко ты можешь чувствовать запах?
— Если захочешь спрятаться, то я всегда найду тебя, — ответила она, сощурив глаза. — Поэтому даже не пытайся.
— Я что, так дурно пахну? — рассмеялся в ночи.
Кэтрин улыбнулась, а затем добавила:
— Напротив, ты вкусно пахнешь, особенно для человека.
Не зная, как принять комплимент от кошкодевочки, я смолк. Стихла и Кэтрин, обхватив колени руками. Она придвинулась ближе. Пусть я и не мог похвастаться прекрасным обонянием, но благодаря легкому ветру, уловил ее аромат. Она пахла волшебно.
Перед нами вспыхивали и гасли мириады звезд, шумели листвой деревья, а мы безмолвно внимали зову природы. Прислонившись друг к дружке подняли взгляд высоко в небо.
Если бы Олаф или Талдор застали нас в таком положении, то огрели бы секирой или булавой, потому что мы едва ли дежурили. Но жизнь казалась спокойной, а проблемы такими далекими…
Я вздрагивал с каждого шороха, прекрасно зная, что Кэтрин не из робкого десятка. Нельзя же так пугаться, особенно когда рядом девушка! Кэтрин подняла голову и внимательно на меня посмотрела.
— Как твоя рана? Покажешь?
— Уже намного лучше, — сказал я, отводя руку за спину.
Вдруг она узнает, что у меня из тела льется белый свет⁈ Поднимет на уши весь отряд. Олаф скорее забьет меня секирой, чем будет выяснять представляю ли я угрозу. На душе стало неспокойно.
— Надо осмотреть. Вдруг воспаление какое! — настаивала она, хватая запястье.
Завязалась борьба. Кэтрин вцепилась в меня, стягивая бинты. Я настойчиво сопротивлялся. Пытался ее оттолкнуть. Тепло пальцев скользило по ладоням, и как бы красиво это не звучало, волосы у меня вставали дыбом совсем не от восторга. Я безумно боялся, что правда, скрываемая мной так долго, неожиданно вскроется. Сначала прячешь быстро исчезающие шрамы, потом появляется белый свет. Ей-богу, я в шаге от разоблачения. Увеличить расстояние не получалось, сколько бы усилий я не прикладывал. Между нами оставалось каких-то несколько сантиметров.
Мне стоило больших трудов сдерживать напор и уворачиваться от цепких пальцев. Тем обиднее, ведь в итоге я проиграл. Как, спросите вы? Кэтрин схитрила — вгрызлась зубами в локоть, не оставив и шанса. Я вскрикнул. Опустил руку, и с ужасом смотрел как бинт падает на землю.
Зажмурился. Кэтрин ахнула.
— Макс, твоя рука…
— Что там? — спросил я, открывая глаза.
— Рана. Ее нет! Даже шрама не осталось.
Посмотрев на руку, я выдохнул. Белое свечение исчезло. Одной проблемой меньше. Но вот как теперь объяснить Кэтрин, почему у меня полностью восстановилось место укуса? Уж кому как не ей известно, что шрамы остаются даже после синего стиля. Не объяснишь же, что попал из другого мира и каким-то чудом с навыком самоисцеления?
— Дело в том, — начал я, сочиняя на ходу, — я сам не знаю, почему так. Странный из меня человек: раны затягиваются, стиль пропал. Приходится справляться как есть. Поделиться не с кем: страшно, что не поймут.
Я опустил голову. Как же я жалок! Пытаюсь вызвать сочувствие девушки, которая отнеслась ко мне со всей теплотой, еще и нагло лгу.
Кэтрин проехалась кулаком по моему колену.
— Ты чего тут заныл? Радоваться надо, а не горевать. Мало кто выживает после такого. И не важно, как именно, но тебе удалось выкарабкаться. Знаешь что, замотай-ка ты лучше руку бинтами!
Она помогла мне, невольно коснувшись пальцами места, где была рана. Удивилась, что кожа совсем гладкая. От попыток порезать ладонь я ее остановил, объяснив, что уже пробовал. Результат был такой же.
— Никогда бы не подумала, что такое возможно, если бы сама не увидела. У тебя ведь от укусов была огромная рана. Такие долго заживают, и шрамы не проходят.
Я уже начинал привыкать, что обычные вещи со мной не происходят. Меня прямо-таки вело к неприятностям. И сколько бы я не сопротивлялся, всегда оказывался в нестандартной ситуации.
Ушки Кэтрин вздрогнули. Она повела носом в сторону, прищурив взгляд. Я тоже насторожился. Кто-то к нам приближался. Такие сюрпризы мы очень не любили.
Потянулся за спину, но вспомнил, что лук оставил в палатке. Я теперь и вовсе безоружен.
Окликнуть гнома и дварфа? Выскочить они точно не успеют. Сначала нужно выяснить причину шума, а потом поднимать всех на уши.