— Сэм, это немного странно.
— Ну ладно, — признал я. — Может, немного странно. Но раз уж ты бросил его у алтаря…
— Ради тебя.
— … у алтаря, — повторил я громче, — он немного изменился. Налаживает отношениям с королём, не выглядит злобным и смертоносным каждый раз, когда я вхожу в комнату, и думаю, что почти убедил его сходить на свидание.
— С Тоддом.
— У него потрясающие уши, — сказал я, будто Райан сам не знал. Потому что он должен. Все должны.
— Я бы не огорчился, если бы Тодд потерял свои уши в результате несчастного случая, — проворчал Райан.
— О боги!
Он испуганно на меня взглянул.
— Что?
— Ты ревновал. Всё это время! — Иногда меня осеняло. Маленькие прозрения прорывались сквозь гигантское облако, которое было моей забывчивостью в отношении рыцаря-коммандера Райана Фоксхарта. Воспоминания о нашем общении до того, как я узнал, что он хочет затрахать меня до чёртиков, маленькие моменты, которые должны были его выдать, но не выдали, потому что я был уверен, что у меня нет ни шанса.
— Я не ревновал.
— Ревновал! — воскликнул я. — Ты хотел его убить. А я прямо у тебя на глазах ему подрочил! Ну. Вроде того.
— Если честно, он выглядит так, словно его довольно просто убить.
— Ты хочешь от меня детей! — вскликнул я.
Райан тяжело вздохнул.
— Я выбрал эту жизнь, — пробормотал он никому конкретно не обращаясь. — Я сам это выбрал.
— Всегда пожалуйста. Это всё ещё самое худшее предложение в истории.
— Сэм!
Я кивнул.
— Знаю. Я тоже понятия не имею, о чём мы вообще говорили. Так о чём?
— Даже и не помню.
Я похлопал его по руке.
— Ты вспомнишь, медвежонок. Я в тебя верю.
И он вспомнил, той же ночью, мы лежали свернувшись калачиком друг с другом, пока пот и сперма высыхали на нашей коже. Что просто отвратительно, но не было сил париться. Тем более что мы почти что сплелись воедино, а мягкий член Райана лежал на моём бедре. Мы были так близки, поэтому не хотелось двигаться, даже если у меня уже начинало чесаться.
Я наслаждался покоем, когда Райан задал вопрос:
— Что нужно сделать?
— Для чего? — спросил я, зарывшись носом в его шею.
— Стать краеугольным камнем.
Я тут же взбодрился.
— Чего?
— Твоим краеугольным камнем, Сэм. Есть какой-то ритуал? Должен ли Рэндалл кровью яка нарисовать на наших телах загадочные символы, а потом танцевать с нами голышом?
— Секс делает тебя глупым, — ласково произнёс я. — И потрясающим, но в основном глупым.
— Я серьёзно, Сэм. Ладно. Кроме танцев с Рэндаллом голышом.
— Надеюсь. Иначе пришлось бы задуматься о принятых решениях.
Райан ущипнул меня за бок.
— Будь серьёзней.
— Хорошо.
— Так что?
— Эм… — Я запнулся, не зная, как объяснить. Я вспомнил всё, чему меня учил Морган, на что намекал Рэндалл. Как создаются узы, и как из них образовывается магия. — Ты знаешь, что такое краеугольный камень?
— Фундамент, на котором можно построить магию.
— Это нечто большее. Краеугольный камень определяет, как будут располагаться остальные камни. Как будет построено всё здание. Фундамент самое важное, без него будет бардак. Хаос. С магией также. Без краеугольного камня, она станет дикой. Неконтролируемой. И будет расти в геометрической прогрессии, пока в один прекрасный день не превратится в изуродованную энергию без всякой причины и смысла, медленно разъедающую носителя.
— Тёмные волшебники, — тихо произнёс Райан, водя пальцем по моей груди.
— Ага. Они нестабильны. И долго не живут. Просто не могут. Но они отказываются от идеи краеугольных камней, потому что иметь такой камень — значит признать то, что многим не по душе.
— И что же?
— Ты не источник моей магии, — ответил я, поцеловав Райана в лоб. — Но без тебя я не смогу её контролировать. И если то, во что верят Морган и Рэндалл, правда, если я могущественнее всех на свете, тогда ты станешь самым важным краеугольным камнем за всю историю.
— Вау. Чёрт побери. Я просто великолепен.
— И, конечно же, ты услышал только это. Но да. Ты просто великолепен. Хотя я бы убрал немного самодовольства. Ты уже считаешь себя бравым и безупречным. Нельзя, чтобы твоя самооценка стала слишком высокой.
— Обо мне написали в газете. Так что теперь это правда.
— Брр. Теперь я тоже передумал. Пойду вместо Джастина на свидание с Тоддом. По крайней мере, его уши…
И это всё, что я успел сказать, потому что в один момент я лежал в его объятиях, а в другой распластался на спине. Райан с хмурым выражением лица навис надо мной, в глазах отражалось мерцание от свечи.
— Привет, медвежонок.
— Ты не пойдёшь на свидание с Тоддом, — прорычал Райан.
Я закатил глаза.
— Да ладно тебе.
— Потому что ты мой.
— Это не должно звучать так сексуально.
— Скажи это.
— О боги. Серьёзно?! У меня встал.
— Сэм.
— Да-да. Никакого свидания с Тоддом.
— Потому что ты — приз, который я выиграл, — сказал он, самодовольно ухмыляясь.
Я застонал и оттолкнул его.
— Не могу поверить, что я вообще это сказал.
— Я могу, — произнёс Райан, поцеловав меня в подбородок. — Похоже на тебя.
— Задница!
— Уже бывал там. Дважды.
Я вытаращился на него во все глаза.
— Ты только что… чего? Медовые яички! Ты только что сделал сексуальный каламбур?
Райан нахмурился.
— Не уверен, понимаешь ли ты, что такое каламбур.
— Выходи за меня, — потребовал я.
— Конечно, — согласился он, пожав плечами. — Без вопросов.
— Что?
— Что.
— Ты только что согласился выйти за меня!
— Знаю. Ты только что спросил.
— Но. Я не просил. Что, чёрт возьми, происходит?
Райан закатил глаза.
— Ты никогда не узнаешь.
— Сначала мы всё равно повстречаемся, — решил я. — Ты так много мне должен за всё то дерьмо, через которое мне пришлось пройти из-за тебя.
— Из-за меня? А как насчёт того раза, когда ты…
— Ты повёл к алтарю другого, чтобы признаться, что любишь меня.
— Чёрт возьми! Я из-за этого теперь никогда не выиграю спор.
— Никогда.
Райан рухнул на меня сверху, и я прижался к его обнажённому телу. Я едва мог дышать. Кайф.
Некоторое время мы молчали, только касались друг друга губами и пальцами.
В конце концов, я сказал единственное, что знал. Единственное, что имело значение.
— Тебе не нужно ничего делать. Чтобы стать краеугольным камнем. Или, скорее, тебе не нужно делать ничего больше. Не нужно меняться. Я уже люблю тебя таким, какой ты есть. Так что нет. Нет никакого специального ритуала. Никаких танцев голышом в крови яка. Рэндаллу не нужно одобрять, а Моргану не нужно соглашаться. Моя магия знает тебя. Она знает тебя уже много лет. Однажды, и очень скоро, это просто случится, потому что ты для меня единственный. И я был создан для тебя, понимаешь? Я желал этого ещё до того, как узнал, что такое краеугольный камень, и я счастлив, что это ты. И собираюсь провести остаток своих дней, показывая тебе, почему.
— Сэм, — выдохнул Райан, словно восторгался мной. Всё логично, ведь я тоже им восторгался, поэтому поцеловал Райана, наслаждаясь ощущением его губ на моих, зная, что так и должно быть. Моя магия пела, потому что, как и в старых историях, причудливых и беззаботных, это мой финал.
Моё сердце поразила молния, и оно билось только для Райана.
Вот он.
Мой счастливый конец.
Но продлился он не долго.
Всего три дня.
Потому что, конечно же, это моя жизнь.
В конце концов, мне предстояло найти рог Гэри и семью Тигги, попасть в плен к ещё большему количеству Тёмных волшебников, пройти Испытание, разозлить Рэндалла, превратив его пальцы в члены, закончить Гримуар, встретиться с roma мамы, узнать, насколько гибок рыцарь-коммандер Райан Фоксхарт, перетрахав его в самых необычных местах, обнаружить, что, да, мне очень нравится римминг, и, наконец узнать, что каким-то образом я оказался в центре тысячелетнего пророчества, где я хозяин своей судьбы, которая переплетена с судьбой драконов Верании, которых я поведу в бой против какого-то нелепого Тёмного волшебника, который, скорее всего, будет толкать речь до тех пор, пока у меня не пойдёт кровь из ушей.
Ага.
Меня тоже это бесит.
Серьёзно.
К чёрту мою жизнь!
Потому что это ещё не конец. Ни в коем случае.
Одно дело, когда тебе говорят, что ты крут. Совсем другое, когда тебе говорят, что у тебя судьба переплетена с драконами.
Но это… что ж.
Об этом в другой раз.
Notes
[
←1
]
ХэвХарт (англ. HaveHeart) дословно значит «иметь сердце».
[
←2
]
Эсток — тонкий прямой меч с клинком длиной 112–115 см, предназначенным преимущественно для колющих ударов.