Гэри фыркнул. На этот раз посыпались синие и жёлтые блёстки.
— Я уверен: знает. Ты следующий претендент на титул Королевского волшебника. Тебя знают все. И потом, вы оба живете в одном замке и, когда мы здесь, видитесь каждый день. И не будем забывать, что ты по нему сохнешь.
— Это не значит, что он меня знает! Он даже не здоровается!
— Это потому, что ты убегать очень далеко, когда он показываться перед тобой, — сказал Тигги.
— Не-а, всё абсолютно не так.
— Надеюсь, нет, — сказал Пит. — Потому что прямо сейчас кое-кто идёт сюда.
Я пробежал около шести метров, прежде чем понял, что стражник солгал. Я обернулся. Они все надо мной смеялись.
— Засранцы, — нахмурившись, произнёс я. — Нам нужно к Моргану. Я хочу поскорее покончить с криками и поспать.
— Подумай об этом! — крикнул вслед Пит. — Ты не становишься моложе.
— Да пошёл ты! — ласково выкрикнул я.
Да, Морган был в ярости.
О моём прибытии объявили, как только я прошёл в ворота замка Локс. Я попытался заставить герольда заткнуться, но он уже протрубил в горн и громко выкрикнул моё имя. Я сосредоточился на подавлении желания засунуть этот горн ему в глотку.
Даже двадцати секунд не прошло, а Морган уже ворвался в тронный зал. Его появление меня впечатлило, особенно длинная красная мантия выглядела очень круто. Я глянул на свою изношенную одежду, брюки и покрытые пылью ботинки. Рукава куртки были порваны. Видок так себе. Неудивительно, что люди странно на меня поглядывали.
— Два дня, Сэм, — произнёс Морган ровным голосом.
— Знаю. Но я всё могу объяснить.
— Да неужели? — спросил он, приподняв бровь. — И твои объяснения никак не связаны с телом мёртвого Тёмного волшебника в Тёмном Лесу?
Я поморщился.
— Хм. Кстати, об этом. Я вроде как надеялся, что новости разлетятся не так быстро, и у меня будет шанс соврать о моём не-похищении.
Морган совсем не удивился. Он воспринял всё очень даже хорошо.
— В своё оправдание, — влез Гэри, — Лартин был придурком, обозвал меня лошадью и связал нас кровавым корнем, так что вполне заслужил того, чтобы его раскрушили.
— Ты не помогаешь, — пробормотал я.
— Я здорово крушить, — сказал Тигги. — Он похож на раздавленный помидор.
— Он толкал речь! — выкрикнул я в качестве оправдания. — Ты же знаешь, как я отношусь к монологам злодеев. Серьёзно, просто делай своё грязное дело и перестань трепаться об этом направо и налево.
Морган потёр виски, словно у него болела голова. Честно говоря, рядом со мной такое часто бывает. Так что я был не уверен, у него на самом деле болит голова или он пытается показать, что недоволен мной, как бы говоря: «Сэм, ты идиот».
— Такова жизнь, — пробормотал Морган. — Это моя жизнь. Я сам выбрал такой путь. Сам.
Мы улыбнулись, потому что Моргану очень повезло, и он это прекрасно понимал.
Морган тяжело вздохнул.
— Вот как мы поступим. Ты отдашь мне полынь, полагаю без неё ты бы не вернулся. Потом пойдёшь к родителям, примешь ванну и поспишь, потому что выглядишь дерьмово. Проснёшься спокойным и отдохнувшим и на пиру будешь вести себя хорошо. Всё время будешь у меня на виду, а завтра я хорошенько надеру тебе задницу. А потом мы решим, что делать, если Тёмные волшебники захотят отомстить за смерть своего. Всё ясно?
— В основном, — ответил я. — Насчет моей задницы…
Морган угрожающе выгнул бровь. Выглядело жутко.
— Всё ясно, — быстро сказал я. — Предельно ясно. Настолько ясно, что яснее быть не может.
— Хорошо. — Он рукой обхватил меня за шею, притянув мой лоб к своему. Я почувствовал, как наша магия смешалась, и вздохнул с облегчением. Так хорошо снова оказаться дома. — Я рад, что ты вернулся, — тихо произнёс Морган. Потом повернулся к Гэри и почесал его правое ухо так, что задняя нога друга аж задёргалась от удовольствия. Гэри счастливо вздохнул. Морган попросил Тигги пойти с ним, чтобы показать ему кое-что в лаборатории. Тигги взял полынь из рюкзака Гэри и что-то тихо пробормотал Моргану. Они исчезли под каменной аркой, ведущей в нижние помещения замка, где находилась наша лаборатория.
Гэри зевнул и пошевелил ушами взад-вперёд.
— Пойду-ка я спать. Скажи маме и папе, что я увижусь с ними вечером.
Он прижался мордой к моей щеке, и я запротестовал против влажного поцелуя, но только потому, что это наша фишка. Все и так знали как сильно я люблю Гэри, скрывать нечего.
— Увидимся позже, — сказал я, и Гэри направился в противоположную сторону.
Я прошёл через тронный зал, где к вечернему пиршеству уже были накрыты столы. Над головой висели праздничные фонари. Зелёные и жёлтые. Синие и красные. Туда-сюда сновали люди. Они здоровались со мной, и я устало махал им рукой, пробираясь к садам позади замка.
Я знал, что у родителей сегодня выходной, и поскольку ещё не было одиннадцати, они должны быть в саду: мама пить чай, а папа нежиться на солнышке. Если кто-то и заслужил отдых, так это они. Я был рад, что не ошибся, увидев родителей в залитом солнечными лучами саду.
Только вот мама не пила чай, а папа не отдыхал на травке. Они сидели за железным столом и пристально на меня смотрели.
— Чёрт возьми, — пробормотал я. Но изобразил на лице широкую улыбку и помахал рукой. — Эй, ребята! Странно, что вы здесь.
Маме было не до смеха. Она встала и направилась ко мне. У неё, по крайней мере, хватило порядочности сначала убедиться, что я не ранен, а потом уже влепить оплеуху.
— Честно, я не виноват, — произнёс я.
— Ты никогда не виноват, — сказала мама, сжав губы в тонкую линию и сверкнув тёмными глазами. Внешность — волосы и глаза — мне достались от мамы, но вот цвет кожи… У мамы оливковая, у отца белоснежная, а моя где-то посередине. Будто провёл под солнцем всю жизнь. Зато я был таким же высоким, как отец, хотя мне явно не хватало его массы, как бы ни старался её нарастить.
— Гэри сказал, что я тощий и очаровательный, — пожаловался я маме, потому что вспомнил об это только сейчас. — Я ответил, что я мускулистый и опасный.
Мама закатила глаза, папа подошёл и встал рядом с ней.
— Ты тощий, — сказала она своим мелодичным акцентом. Слова слетали с её губ, как музыкальные ноты. — И ты очарователен, но я всё равно очень хочу свернуть тебе шею.
— Ого, — сказал я. — Я тоже тебя люблю.
— Не смешно, — нахмурился папа. — Мы волновались.
— Вы же знаете, что я могу за себя постоять, — сказал я, стараясь, чтобы в моём голосе не звучала обида. Они мои родители. И должны волноваться. — Я больше не маленький мальчик.
— Мы знаем, — сказал папа. — Но это не имеет значения. Мы всегда будем за тебя волноваться. Особенно когда ты попадаешь в плен. Снова.
— Боги! — изумился я. — Как быстро разлетаются новости? Всё только случилось!
— А Тёмный? — спросила мама. — Серьёзно, Сэм? Когда ты уже начнёшь учиться?
— Эй! Я учусь! Очень усердно учусь.
— С Гэри и Тигги всё в порядке? — спросил папа, потому что эти двое наша семья.
Я молча кивнул.
— Все конечности на месте.
— Тебе нужно подстричься, — сказала мама, меняя тему и заставляя меня нервно дёрнуться. Но она была права. Волосы уже начали завиваться над ушами, и я выглядел на двенадцать.
— К вечеру подстригусь под ёжик, — заверил их. — Я должен выглядеть шикарно, понимаете? Кстати, мне нужно поспать пару часиков, потому что скорее всего выгляжу как смерть.
У обоих появился блеск в глазах, и я знал, что сейчас увижу самодовольные лица.
— О, точно, — сказала мама, лукаво улыбнувшись. — Сегодняшний вечер будет особенным.
— Для рыцарей, — сказал папа. — Для определённого рыцаря.
— Я попрошу короля объявить меня сиротой, — предупредил я родителей. — Он согласится, так как считает меня ужасно крутым и потому что я будущий Королевский волшебник. И потом я вас прокляну. У вас появятся лишние пальцы. На лице.
— Обязательно сегодня вечером надень тот красный китель, — сказала мама, проигнорировав мои угрозы. — Он так хорошо подчёркивает цвет глаз и кожи. И те сшитые на заказ чёрные брюки. И не забудь начистить сапоги.
— И не стригись коротко, — посоветовал папа. — Оставь немного длины. Ты будешь выглядеть более солидно.
— Для пира, — ответил я, потому что отказывался верить, что родители неожиданно стали моими сутенёрами.
— Да, — ответили они, — для пира.
Стопроцентное сутенёрство.
— Очень много проклятий, — пробормотал я, обнял обоих и пообещал, что увидимся позже. Я направился обратно в замок, размышляя, хватит ли у меня времени перекусить, но всё-таки решил отдать предпочтение сну.
Из-за огромных мешков под глазами и размазанной по всему лицу грязи, я выглядел дерьмово. Я шёл, никого не трогал, ворчал под нос о родителях, Моргане и язвительных лучших друзьях, которые убили злого волшебника, чтобы меня защитить. А потом зевнул так широко, что аж челюсть хрустнула.
И конечно же, поскольку я выглядел ужасно и разговаривал сам с собой, как псих какой-то, я столкнулся с единственным человеком, с которым не хотел сталкиваться. Вот вообще никогда. Ладно, вру. Мне очень хотелось с ним встретиться, но когда я выглядел бы офигенно. Он сказал бы что-то вроде: «Привет, Сэм, я необычайно увлечён твоим хозяйством. Пойдём куда-нибудь, и я покажу тебе, каково это, когда твоим яичкам поклоняются».