Марк сурово сказал:
– А что влекло на Запад гуннов, сметавших все вокруг?
Возбужденный Михеев, глядя на опасную бездну внизу, закричал:
– Ну, давай! Давай!
И стал бросать камни на головы осаждающих. Там, внизу кто-то завизжал, и послышались выстрелы.
Павел схватил его за руку:
– Стой! Хочешь, чтобы начали штурм?
«Неужели измена?» – думал Марк, молча глядя на суетящегося Михеева, с холодком в душе.
Тот дрожал от возбуждения.
– Я говорил, надо было раньше них танк забрать!
Марк не выдержал:
– Это говоришь ты, подстрекатель!
– Вы с Юдиным наши враги, – подтвердил Петр. – Не с ними ли шептались? О чем?
– Возьмите их! – сорвался Марк.
Михеева и Юдина схватили за руки.
– Да, мы вели переговоры, – вырывался пораженный Михеев. – Но чтобы победить на Агоре. Не приходило в голову, что они поступят так вероломно.
Бледный Юдин не вырывался.
– Не имеете права. Мы же постановили – у нас нет суда.
– Только суд совести, – еще не мог остыть я. – Конечно, у кого она есть.
Юдин ощущал себя недосягаемым перед этими гуманистами. В Михееве же была внутренняя борьба. В конспиративной землянке не договаривались открыть ворота «лесным». Он не мог не быть патриотом своего полиса. Раньше увиливал, мягко перекладывал часть своей работы на чужие плечи. Но тут – встал лицом к лицу с нападавшим бандитом, и неожиданно для себя понял, что спрятаться не удастся, придется принимать удар на себя, и ощутил злость и отчаянную удаль.
Я зря ранее классифицировал людей, относил его в определенную группу типов.
____
Ворота крепко охранялись преданными людьми во главе с Марком. Однако как долго они будут стоять у нас под носом? Хотят уморить голодом?
Петр горевал:
– Сколько сил вложили в землю! А они все захватили и разорили. Хоть бы для себя оставили – ничего не жалко. Хорошо, что урожай сняли, в амбары кремлевские сложили.
Вдруг к нам на стену влетел по лесенке один из охранников ворот.
– Под стеной слышны стуки! Что они там задумали?
Во мне все похолодело: подкоп!
Марк срочно собрал команду, чтобы рыть встречный подкоп навстречу стукам, создать карман-ловушку, чтобы загнать врагов в нее и поймать их по одному. Так и случилось – тех, кто копал, загнали в отстойник и повязали.
И началось то же, что было на протяжении все старой истории. Страх за свою жизнь и ненависть, что привели к непрерывной гонке вооружений – от древнего мира, всего Средневековья и до последних дней цивилизации. Постепенно совершенствовалось оружие убийства и средства защиты тела. От примитивных стрел и защитной кольчуги до огнестрельного оружия. От стенобитных орудий до обессмысливающих старые достижения мощных пушек, прошивающих толстые стены как масло. И вплоть до гиперзвуковых ядерных ракет, отменивших защитные стены и уничтожающих целые города.
____
Шли дни, иссякали наши запасы пищи и воды. Все чувствовали себя, как защитники крепости Массада, страшащиеся последнего решения – заколоть себя, ибо все рано убьют.
Вдруг кто-то на стене сказал:
– А толпа-то редеет!
Мы вглядывались: толпа нападающих действительно уменьшилась!
Михеев ликовал:
– Вот вам варвары! Не вечно же стоять у стены. Наверно, после неудачи с подкопом устали бесплодно штурмовать, и стали расходиться.
Павел вытер пот с лица.
– Может, это наш призыв к совместному труду сработал? Это результат работы наших пропагандистов, в том числе нового молодого поколения. Теперь уже наш город не разорят, как вандалы, захватившие Рим в 455 году и не разрушившие сокровища его искусства.
Юдин был взбудоражен.
– Вот к чему приводит идеализм! Вы неисправимы. По опыту истории понятно, что эта борьба никогда не кончится, она в самом существе движения мироздания.
Мы увидели, что вперед выдвигают огромные деревянные башни. Возня у стены оживилась, осаждающие бегали, как муравьи, неумолимые в природном инстинкте пожирания жертвы. А под нами, внизу были слышны страшные шорохи возобновившегося подкопа, словно там черви проползали в нашу крепость.
Мы смотрели сверху у зубцов стены напряженные. Какие-то перемены происходили в наших душах. Неужели не выдержим?
Я оглянулся на моих соратников, словно прощался с ними. Вот мой друг Павел Отшельник, наверно, и в мгновение гибели будет смотреть на первозданную утреннюю зарю, так и не приняв смерти. Жаль Марка Петрова, так и не достигшего заветной цели – обустроить землю для нормальной жизни. Бедный осиротевший Петр, который начал приходить в себя в суете создания чего-то большего, чем его трагедия. Несчастный, не знавший об этом Михеев, слишком поздно ощутивший себя подлинного, и это не порадовало его. И нужно ли бросать камни в журналиста Юдина, не сумевшего преодолеть свое графоманство, воплотить свою мечту, неизвестно из-за какого проклятия, наложенного на него. И все эти люди, поверившие, что можно все возродить, и эта группа настенных художников и авторов «клипов», перед которыми неожиданно возникла стена, отрезающая все.