– Мой дорогой Гастингс, по-моему, рано уезжать, мы еще не сделали того, зачем прибыли.
Я с удивлением уставился на Пуаро:
– Вы думаете о внезапной кончине старой леди?
– Вот именно.
Тон, каким это говорилось, заставил меня еще пристальнее взглянуть на моего друга. Было очевидно, что он вспомнил о, чем-то в том непонятном письме.
– Но если она умерла, Пуаро, что можно сделать? Теперь узнать ничего нельзя.
Я знал по опыту, что спорить с Пуаро бесполезно, тем не менее не успокоился и собрался протестовать дальше, но в эту минуту мы подошли к порогу гостиницы и Пуаро прекратил всякие разговоры. Нас проводили в кофейную комнату, которая оказалась уютной, с легкими занавесками на окнах. Старший официант, медлительный, тяжело дышащий человек, подошел к нам. Мы оказались единственными, желающими позавтракать. После сыра и бисквитов официант принес нам две чашки жидкого кофе. За завтраком Пуаро с помощью официанта приобрел некоторые сведения о «Литлгрин Хаус».
– Я видел дом снаружи, по-моему, он в хорошем состоянии, да? – обратился он к официанту.
– О, сэр, помещение прекрасное, черепичная крыша. Несколько старомоден, никогда его не обновляли. Зато сад – картинка. Мисс Арунделл обожала свое гнездо.
– Я слышал, дом принадлежит мисс Лоусон.
– Правильно, сэр, мисс была компаньонкой старой леди, и когда та умерла, все досталось ей, и дом тоже.
– В самом деле? Разве у хозяйки не было родственников?
– Почти что не было, кроме племянниц и племянника. Но мисс Лоусон была ведь с ней до последнего часа.
– Наверное, кроме дома было и немного денег?
– Старая леди почти не тратила денег, непонятно, на что жила, и оставила приличную сумму.
– Удивительное дело, просто волшебная сказка, не так ли? Бедная компаньонка неожиданно стала наследницей. Она еще молода, эта мисс Лоусон? Может ли насладиться свалившимся на нее богатством? – спросил Пуаро.
– О, нет, сэр, женщина среднего возраста.
Слово «женщина» было произнесено с особой интонацией. Стало ясно, что бывшая компаньонка – предмет многочисленных толков и пересудов в Маркет Бейсинге.
– Мисс Арунделл жила здесь в течение многих лет, не так ли?
– Да, сэр, она и ее сестры, а еще раньше генерал Арунделл, их отец. Не помню его как следует, но человек, говорят, был с характером. Он долго служил в Индии. Я знал трех его дочерей. Первой умерла мисс Матильда, потом Агнесса и, наконец, Эмили.
– Случилось это недавно?
– В начале мая или, возможно, в конце апреля.
– Некоторое время она болела?
– Прибаливала понемногу, здоровьем хорошим не отличалась. Чуть не умерла год назад от желтухи, долго еще оставалась желтой, как лимон. За последние пять лет здоровье ее совсем ухудшилось.
– Здесь, наверное, есть хорошие врачи?
– Да, доктор Грейнджер. Он уже около двадцати лет лечит у нас многих и к ним часто заходил. Мужчина своенравный, с причудами, но врач хороший. У него молодой помощник, доктор Дональдсон, работающий по-новому, некоторым нравится. Есть еще один эскулап, Гардинг, но к нему мало обращаются.
– Каждый должен хоть немного узнать о месте, где собирается обосноваться. А хороший врач – не последнее дело, – заметил сыщик.
– Совершенно верно, сэр.
Пуаро заплатил по счету, добавив значительную сумму в качестве чаевых.
– Большое спасибо, сэр. Надеюсь и даже уверен, что вы поселитесь здесь.
– И я так думаю, – с лукавой улыбкой ответил Пуаро.
– Уже удовлетворились? – спросил я, оказавшись на улице.
– Совсем нет, мой друг. – И он повернул в другом направлении.
– Куда же вы теперь, Пуаро?
– В церковь, мой дорогой, там всегда можно встретить что-либо интересное: архитектура, старинная скульптура…
Я усомнился в его словах. Но Пуаро в самом деле внимательно оглядел интерьер храма, потом как бы бесцельно побродил по церковному двору, читая эпитафии на могилах. Я не удивился, когда он остановился перед мраморной плитой, на которой было следующее: «Священной памяти Джона Лавертона Арунделла, генерала, родившегося 24 марта 1819 года, а умершего 19 мая 1888 года, в возрасте 69 лет. Борьба и только борьба в этой жизни». А дальше: «Матильда Анна Арунделл, умершая 10 марта 1912 года. Я восстану и пойду вслед за отцом». Потом: «Агнесса Джорджина Мария Арунделл, умершая 20 ноября 1921 года. Проси да и воздастся». И наконец: «Эмили Гарриет Лавертон Арунделл, умершая 1 мая 1936 года. Твоя воля будет выполнена».
Пуаро некоторое время смотрел, глядя на надписи, бормоча чуть слышно: