— Перерезал горло?
Женщина прикоснулась к своей шее.
— Ножом для хлеба, — уточнил Лукас и подпустил горечи в следующую реплику: — Послушай, каждый, кто имеет дело с Беккером, может закончить свои дни привязанным к операционному столу и узнать, что такое, когда тебе выкалывают глаза и вырезают сердце, пока ты еще живой… Ты же читаешь газеты.
— Смотрю телевизор.
— Тогда ты все знаешь.
— Он проклятый псих, вот кто он такой.
— Поговори со своими друзьями. И позвони мне.
Когда они вышли на улицу, Фелл сказала:
— Сукин сын! Иногда ты меня пугаешь. Ты использовал свою подружку…
— Она мертва, ей все равно, — ответил Лукас и пожал плечами. — Но простые люди, родившиеся в горах, понимают, что такое месть.
— Напомни мне имя.
— Лью Уайтчерч. И она думает, что он торгует наркотиками.
— Давай займемся им, — согласилась Фелл.
Когда они ловили такси, она сказала:
— Если я сама поймаю Беккера, я получу звание детектива первого класса до того, как выйду на пенсию.
— Это было бы здорово.
Сквозь поток машин к ним направлялось такси.
— Более высокая пенсия. Тогда я могла бы себе позволить работать обычной официанткой и мне не пришлось бы танцевать топлес.
— О-о, — разочарованно протянул Лукас. — А я собирался прийти на твою премьеру.
— Может быть, мы что-нибудь придумали бы, — ответила она и села в такси, прежде чем Лукас успел ответить.
Полицейские нашли Льюиса Уайтчерча, который толкал перед собой тележку с инструментами, в подвальном коридоре Беллвью. Его начальница, заместитель главного администратора больницы, указала на него и с беспокойством осталась стоять неподалеку. Она сообщила им, что люди Кеннета уже побывали здесь и разговаривали с двумя другими служащими.
— Кто вы? — спросил Уайтчерч.
Фелл показала ему свой значок, а Лукас перекрыл путь к отступлению.
— Нам нужно поговорить с вами наедине.
Уайтчерч покачал головой.
— Я не хочу ни с кем разговаривать.
— Мы можем побеседовать здесь или я вызову наряд и мы отправимся в Южный участок.
— О чем? — спросил Уайтчерч, бросив быстрый взгляд на свою начальницу.
— Давайте найдем другое место, — предложил Лукас.
Они устроились в мастерской госпиталя и уселись на видавшие виды офисные стулья. Уайтчерч поворачивался то к одному, то к другому.
— Клянусь Богом, я не знаю…
Полицейские рассказали ему про пятьсот упаковок бумаги.
— Я не собираюсь ничего такого обсуждать, — заявил Уайтчерч. У него был густой, точно майонез, акцент жителя Нью-Джерси. — Хотите поговорить про того типа, Беккера — я помогу вам, чем смогу. Но мне ничего не известно ни о нем, ни о медицинском оборудовании. Я к этому дерьму ни за что не стану прикасаться… — Он взял себя в руки. — Послушайте, я ничего отсюда не выношу, но даже если бы и выносил, приборы я бы не трогал. Ну, вы же понимаете, потому что люди могут умереть.
— Если мы поймаем того, кто связался с Беккером, он пойдет вслед за ним, как соучастник. Его ждет «Аттика»,[22] и вот что я тебе скажу, приятель: никакого залога для того, кто помогал этому мерзавцу, не будет.
— Господи, я бы вам сказал, — заныл Уайтчерч, отчаянно потея. — Послушайте, я знаю несколько человек, которым, возможно, известно…
— И что ты думаешь? — спросила Фелл.
— Он неплохо держался. Я не знаю. В любом случае, у нас есть имена. А к нему мы еще вернемся. Пусть немного поварится в собственном соку…
Уайтчерч назвал им еще двоих человек, оба сегодня работали.
— Джейкс — санитар, он должен быть где-то здесь, — сказала помощница главного администратора. Ее захватила охота, и она заговорила лаконичными фразами, невольно подражая Фелл. — Уильямс… насчет него я выясню.
Они нашли Харви Джейкса в прачечной, где он вынимал из машины простыни.
— Я не в курсе, — с беспокойством ответил он. — Послушайте, понятия не имею, почему вы пришли ко мне. Я никогда ничего такого не делал, ничего не брал. Кто вам назвал мое имя?
Уильямс оказался и того хуже. Он работал в прачечной и оказался совсем тупым.
— Что вы говорите?
— Мы говорим, что вы тащите отсюда самые разные вещи и…
— Что вы сказали?
Лукас внимательно посмотрел на него, затем перевел взгляд на Фелл и покачал головой.
— Он не притворяется.
— Что? — спросил Уильямс, и его отправили назад, в прачечную.
— Мы влезли в дела черного рынка — здесь многое зависит от случайности, все пользуются возможностями, которые им представляются, и таких трудно прижать, — сказала Фелл, когда они шли по коридору. Как и все остальное в Нью-Йорке, интерьер Беллвью представлял собой сплошные заплаты, более светлые пятна на темном фоне. — Выглядит это все не слишком убедительно. Уайтчерч может быть крупной рыбой, если он сумел найти грузовик, чтобы вывезти отсюда столько бумаги. Джейкс и Уильямс — мелочь, если они вообще что-то воруют.