Я забыл о том, чего так долго ждал, к чему так сильно стремился, но ведь все это было ради Эйдена, ведь только он знал, что делать с ребенком, а я… Даже понятия не имею, чем его кормить, сколько он должен спать, как его одевать и пеленать. Я не знаю ничего. Каждый чертовый день Маброн минимум по три часа сидел рядом со мной и нудел на тему того, что я должен вернуться к жизни, что не надо отпускать надежду, но пора бы уже и двигаться вперед, но у него ничего не выходило. Моя апатия была сильнее, но как только он узнал о ребенке, о том, что мне нужно его забрать, у Маброна тут же появился козырь в рукаве.
- Слушай, возможно ты заедешь мне по морде за такие слова, но… Если Эйден не проснется, то этот ребенок единственное, что у тебя от него останется.
Весь месяц я крепко держался, проронил лишь пару скупых слез, но после услышанного моя защита разлетелась в щепки, и я разрыдался так, как никогда в жизни. Только тогда до меня дошло – Эйден действительно может не вернуться, уже прошло слишком много времени, а я все так же надеюсь и жду.
- Ты же знаешь, что они уничтожат ребенка, если ты за ним не придешь? – он старался говорить тише, боясь попасть под горячую руку, но у меня уже не было сил чтобы даже встать.
- Да… Я знаю… - скрывая лицо в ладонях, я пытался унять подступающую к горлу истерику, но было поздно – я начал задыхаться. Маброн вызвал медбрата, и он тут же прибежал со шприцом и ампулой успокоительного в руках. Раньше бы я сопротивлялся, но депрессия вымотала окончательно и слишком сильно.
- Ты… Ты должен поехать со мной, - я не просил – я умолял. – Помоги мне, пожалуйста.
- Сейчас я повезу тебя домой, - мой друг говорил так, словно я никогда и не был доминантном, но перечить ему совершенно не хотелось. – Ты ляжешь спать, выспишься, помоешься, я приеду, мы заедем поесть, а после заберем тво… Вашего ребенка. Идет?
Увидев нашу спальню, меня вновь передернуло. Именно отсюда его забрали, именно здесь начался отсчет минут до комы Эйдена. Именно так выглядела кровать, когда моего мальчика украли. Спать на диване было совершенно неудобно, но всяко лучше чем в сидячей позе, уткнувшись головой в больничную койку. Я совершенно не заметил, как проспал больше девятнадцати часов – засыпал было темно, проснулся – тоже темно. Маброн, видимо, таким раскладом вещей не удивился, так что выехали мы уже ближе к ночи, благо работали инкубаторы круглосуточно, и когда устраивать «роды» им было абсолютно все равно. От купленной на вынос еды меня вновь затошнило, и тогда я понял насколько сильно скучаю по домашней кухне, по экспериментам Эйдена, которые порой не удавались, по нашим поздним ужинам, по задушевным беседам… Я невероятно скучаю по Эйдену.
- Я тут… - прервав тишину, начал Маброн. – Прикупил некоторые вещи. Думаю, они тебе понадобятся, - я с неподдельным удивлением взглянул на друга. – Говорят, что малышам лучше спать рядом с родителями первые пару месяцев. Тебе нужна… Не знаю, как это называется, но больше напоминает корзину, - он замялся и как-то глупо пожал плечами. – Мне сказали, что они пользуются популярностью. Еще тебе нужно будет его кормить, а еще… Надеюсь, три пачки памперсов пока тебе хватит. Точнее не тебе…
- Я понял. Спасибо, - что же я за отец-то такой? Поехал за ребенком и даже не удосужился проверить смогу ли я его содержать в хороших условиях.
- Не нагоняй. Я же вижу, что нагоняешь. Понадобится помощь – знай, я всегда неподалеку.
Остальную часть дороги мы ехали молча. Скорее всего, все действия я совершал исключительно на автомате, в противном случае, думаю, меня бы тут уже давно не было. Маброн, отобрав у меня документы чуть ли не силой, заполнил все бланки, и нас повели по веренице светлых коридоров, от которых разболелись глаза. Врачи о чем-то беседовали, задавали какие-то вопросы, а я, словно болван, лишь кивал головой. Наконец, мы оказались в темной комнате, и только тогда до меня дошло все, что сейчас происходит.
Мне хотелось протестовать, закричать «нет, не надо!», но было уже поздно. Один из докторов отключил приборы и полоснул скальпелем по искусственной утробе. На пол тут же полились литры непонятной жидкости с какими-то отвратительными ошметками, остальные врачи быстро засуетились, и все это было похоже на всеобщую панику, однако паниковал только я. Что случилось дальше, к счастью или сожалению, в моем мозгу не отпечаталось, и следующее, что я помню, как у меня на руках лежит что-то теплое. Оно шевелится. Шевелится и кричит.
- Поздравляю, мистер Кивелл, Ваш ребенок полностью здоров. Все прошло хорошо.
- Я… Мы… - понятия не имею, что я пытался сказать, но что-то точно было надо.
- Он сабмиссив. Три сто, пятьдесят один сантиметр. Отличный малыш. Вы уже придумали ему имя?
Сабмиссив? Наконец, я взглянул на ребенка. Белая кожа выдавала в нем все, чтобы я окончательно убедился – гены Эйдена обошли меня практически полностью. Даже выражение лица, хаотичные движения – все напоминало в малыше моего саба.
- Джей… Я назову его Джейден.
- Ты точно в этом уверен? – немного напуганный голос Маброна раздался из-за моей спины. – Разве это не будет обозначать?..
- Что я попрощался с Эйденом? Нет. Я просто так решил.
Прижимая маленькое тельце, завернутое в одеяло, к своей груди, я сидел в коридоре и ждал, пока Маброн по доверенности дозаполнит все документы. Ждал, чтобы нас отпустили. Джей практически не плакал, лишь изредка издавал странные звуки и умолкал, что я забеспокоился о его состоянии, но медбрат убедил, что подобное поведение для новорожденного саба вполне приемлемо, что ребенок на эмоциональном уровне чувствует рядом с собой доминанта, и от этого ему спокойно. Глупо, но я успокоился тоже.
За этот самый ужасный месяц в жизни, я натерпелся столько, сколько не пожелаю испытать никому за всю жизнь, но сейчас у меня появилась цель – Джейден, мой маленький сабмиссив требующий заботы и защиты раз в сто больше, чем требовал того Эйден. Малыш, который зависит сейчас исключительно от меня, который подвержен совершенно любой опасности, который ничего не сможет без моей помощи. Стало легче. Нет, я действительно не похоронил Эйдена, я так же верю, что он проснется, что он обязательно увидит нашего ребенка, что будет растить его вместе со мной. Просто у меня действительно появилась цель. Дело, которое я не могу ни отложить, ни бросить совершенно никаким образом.
- Тебе понадобится моя помощь? – Маброн вышел из кабинета и посмотрел на меня довольно странным взглядом. - Хорошо смотритесь.
- Знаю, - и я, как последний идиот, расплылся в улыбке. – Мы справимся. Ведь так, Джей?
- Говорил же, что это пойдет тебе на пользу, - он отдал мне свидетельство о рождении Джея, и мы, наконец таки, пошли прочь из этого холодного места.
Уж не знаю, на инстинктах ли или на подсознательном уровне, а возможно и вечные разговоры Эйдена о ребенке дали мне отличную картину того, что я должен делать, но первое кормление далось нам более, чем успешно, и мне даже удалось вновь уложить Джея спать, спев ему единственную колыбельную, что я знал. Малыш лежалу меня на руках и сладко сопел, словно маленький паровоз, а я тихо укачивал малютку, чтобы он спал спокойно. Данный процесс действовал на меня словно гипноз – успокаивал, наполнял новой энергией, и я уже забыл о своей депрессии.
- Завтра я познакомлю тебя с твоим вторым папой, - я вглядывался в это маленькое личико, и на глаза вновь накатывались слезы. – Правда он не сможет с тобой понянчиться… Он… Он устал. Когда папа проснётся, то вы обязательно пообщаетесь. Хорошо? - не знаю каким чудом мне удалось избежать очередной истерики. Скорее всего, огромную роль сыграл Джей, ведь только благодаря ему я вновь более ли менее встал на ноги. – Пойдем спать? Папа тоже устал.