— Бонапарта? — Лукас не верил своим ушам. — Черт возьми! Но какое тебе дело до Бонапарта?
— Просто меня забавляло, что это корсиканское ничтожество, сын торговца, будет править миром, — с наслаждением произнесла она.
— Но он разбит наголову, сослан на Эльбу! Вы проиграли!
— Ты так считаешь? — Огни фейерверка отразились в ее глазах. — Поживем — увидим. Нас не остановить. Ни один из тех, в чьих жилах течет голубая кровь, не сможет этого. Так что поживем — увидим!
Платов начал терять терпение.
— Что она говорит? Эта баба только задерживает нас!
Лукас сгреб в кулак оставшиеся локоны.
— Камберленд заодно с вами?
В темном небе рассыпались новые звездочки, и Джиллиан, улыбнувшись, молниеносно нанесла удар ножом, который прятала в складках юбки. Оружие попало бы в цель, если бы не быстрое, как молния, движение сабли, выбившей нож из ее руки.
Лукас охнул, увидев, как клинок врезался в ее грудь.
— Прости меня, дружище. — Платов высвободил клинок и тщательно вытер его. — Я подумал, что тебе не захочется самому ее убивать.
— Я… — Лукас вздрогнул, увидев, как из раны хлынула кровь.
— Нам надо подумать о Татьяне, — напомнил Платов. — Где она?
О Боже! Камберленд.
Они услышали, как рассмеялась лежащая на траве Джиллиан, из накрашенных губ которой появилась струйка крови.
— Она теперь в безопасности, в руках…
— В чьих руках? — переспросил Лукас, низко наклонившись к ней, чтобы расслышать.
— В руках своего драгоценного папочки, — проговорила она, продолжая смеяться.
Лукас распрямился и оглядел цветники. У Татьяны с собой пистолет Далси, вспомнил он и оцепенел от страха. Если она выстрелит в Камберленда, ее ничто не спасет — убийство брата принца-регента карается смертью, и в этом случае никакие смягчающие обстоятельства не будут приняты в расчет.
Праздник был в разгаре. Ракеты взлетали в ночное небо, рассыпаясь волшебными блестками, опускающимися на деревья. Неожиданно Лукас заметил, как на дорожке по другую сторону водной поверхности, в которой отражались огоньки, мелькнуло белое платье и белокурые волосы.
— Смотри, Матвей, — крикнул он, указывая рукой в ту сторону. — Она там, у зарослей! — Не дожидаясь ответа, Лукас перемахнул через балюстраду и быстро направился в темноту.
Глава 34
Они с шумом продирались через заросли самшита, даже не замечая возмущенных взглядов стоявших поблизости людей. «Пьяные придурки», — пробормотал кто-то.
— Матвей, ты ранен. Тебе следовало остаться, — сказал Лукас, помогая Платову выбраться из кустарника.
— Я тебя не задержу, — заверил Платов, и они побежали дальше. — Что за мужчина с ней?
— Герцог Камберлендский, ее отец. А великая княгиня Олденбургская приходится ей матерью.
— Черт побери! — выругался Платов. — Высокородные аристократы! Не говорил ли я тебе, что она мне кого-то напоминает?
Добежав до очередных зарослей кустарника, они остановились в нерешительности, не зная, в каком направлении следовать дальше. В этот момент откуда-то из-под ветвей плакучей ивы до Лукаса донесся едва слышный смех.
Нырнув в листву, он схватил за рукав юного джентльмена.
— Послушайте, вы не видели здесь девушку в белом платье и белой маске?
Молодой человек возмутился:
— Какое вы имеете право…
— Вы видели ее?
— Меня это не касается…
К ним подошел Платов с саблей в руке.
— Боже мой, Гилберт, — послышался из-под дерева женский голос, — скажи ему то, о чем он просит!
— И не подумаю!
— Говори или я укорочу тебе язык, — мрачно произнес Лукас.
— Она пошла в этом направлении, — сказала до крайности испуганная леди, выходя из-под дерева и указывая дорогу, — прямо по тропинке. Только не трогайте его!
— С ней был мужчина?
— Да. Он тащил ее за собой. Не говорила ли я тебе, Гилберт, что ей следует помочь?
— Идем, Матвей, — по-русски сказал Лукас, отпуская джентльмена.
По тропе они дошли до развилки и некоторое время молча прислушивались, но услышали лишь музыку вдали да шум ветра в кронах деревьев.
Платов чиркнул спичкой и при ее свете внимательно осмотрел землю под ногами.
— Сюда. — Он указал направо. — Видишь глубокие следы поверх золы от фейерверков? Мужские следы. Судя по ширине его шага, мужчина двигался очень быстро.
Они снова побежали, и вскоре им стало ясно, что Платов был прав. Через сотню ярдов они наткнулись на брошенную маску из белого атласа, на которой остался след чьей-то ноги. Платов снова зажег спичку.
— Смотри, они боролись. — Он указал на взрыхленную ногами землю. — И она все еще продолжает сопротивляться.
— Ты отличный следопыт, — заметил Лукас.
— У меня получается еще лучше, когда следы оставлены на снегу. — Платов слегка запыхался, и в этом не было ничего удивительного: по его белой сорочке быстро расплывалось кровавое пятно.
— Тебе надо вернуться в дом и перевязать рану.
— Для этого у нас еще будет время. — Платов с неожиданной прытью бросился вперед по дорожке.
Лукас ожидал, что они вот-вот нагонят тех, кого преследуют: Камберленд был немолод, а Татьяна, кажется, делала все возможное, чтобы замедлить его бег. Когда они завернули за поворот тропы, огибавшей кусты рододендронов, впереди, всего в каких-нибудь пятидесяти ярдах, показались внушительные очертания Карлтон-Хауса.
— Эй, послушай! — крикнул Лукас юному дворнику, сметавшему пепел с флагштоков. — Не проходили здесь девушка в белом и мужчина в черном?
— Нет, сэр.
— Может, ты их не заметил?
Парнишка оперся на метлу.
— А девушка хорошенькая?
— Очень, — сказал Лукас, чувствуя, как у него перехватило горло.
— Тогда я обязательно заметил бы.
Лукас оглянулся на тропу.
— Мы, должно быть, что-то упустили. — Его взгляд внимательно обшаривал деревья и кустарник. — Не могли же они испариться!
Неожиданно прозвучавший выстрел заставил его поперхнуться на последнем слове:
— Там! Среди тех деревьев!
Приглядевшись, они увидели стену сада и в ней едва различимую в свете всходившего лунного серпа небольшую дверцу с арочным перекрытием. Лукас подбежал к двери и распахнул ее: за ней открылся вид на лужайку, огороженную в дальнем конце еще одной стеной. Перед самыми воротами Лукас заметил на влажной от росы траве какую-то серебряную вещицу и поднял ее — это оказался пистолет его матери, еще горячий на ощупь.
О Боже, Татьяна, что ты наделала?
Платов бросился мимо него к воротам, которые выходили на улицу. Пустившись вдогонку, Лукас пытался на бегу вспомнить ее название. Ага, это, видимо, Кокспер-стрит, она ведет к Уайтхоллу. Камберленд скорее всего побежал не налево, где было оживленное движение, а направо, к реке, подальше от толпы.
Лукас выбежал на улицу и остановился, оглядываясь по сторонам. «Подай же мне какой-нибудь знак, Татьяна…»
— Берегись! — заорал позади него Платов.
Это был не просто знак, а пароконный экипаж, который несся прямо на него, управляемый кем-то в черном. Человек что есть мочи нахлестывал лошадей. Лукас выхватил пистолет и прицелился в возницу, но мгновение спустя резко опустил руку, потому что увидел Татьяну с вытаращенными от ужаса глазами; она крепко держалась за своего похитителя.
— Не стреляй, Матвей! — крикнул Лукас и, упав на покрытую пеплом землю, услышал, как над головой просвистела пуля. — Черт побери, я же сказал тебе…
— Я мог его достать, мог убить лошадь…
— И еще мог убить Татьяну! Они движутся слишком быстро!
Лукас вскочил на ноги и окинул взглядом дорогу. От Карлтон-Хауса не спеша двигался какой-то экипаж, и Лукас, остановив его, выскочил на дорогу.
— Именем короля! — крикнул он вознице. — Нам необходимы ваши лошади!
Возница натянул вожжи.
— Вам нужны мои…
— Что там такое? — Из окошка кареты появилась убеленная сединами голова, и Лукас чуть не расхохотался, узнав пассажира.