В комнате повисло напряженное молчание. Тишину нарушал лишь приглушенный стук топора, да лай пса, доносившийся с улицы.
— Слушай, Беррен, — староста снова нехорошо сощурился, а рука капитана стражи сама собой легла на рукоять меча, — А может все-таки ритуал прошел удачно? Просто парень косит под дурачка?
— Вряд-ли, — покачал головой стражник, — Он бы тогда не бегал от трупоеда и не орал, как полоумный. Если, конечно, легенды не врут.
— Ладно, — кивнул староста, откидываясь на спину кресла, — Будем считать, что схватывает на лету. Правда ещё и незнакомыми словесами ругается, — он скользнул по мне взглядом, — Как ты там сказал? Мне-мо-зия?
— Амнезия, — поправил его я, отставляя опустевшую кружку в сторону, — Потеря памяти, если по-простому.
— Во как, — хмыкнул Беррен, — Видать, до ритуала, ты был из этих. Из ученых мужей. Впрочем, где, как не в книгах и свитках ты мог этой дурости набраться.
— Ключевое слово: «был», — подметил староста, — Ладно, это все замечательно, но мне ещё донесение в Деммерворт отправить нужно. Беррен, будь так добр, отведи его в казарму, посмотри, насколько хорошо он управляется с копьём или дубинкой, и объясни, что конкретно мы от него хотим. А потом, — Одор почесал подбородок, — Загляни ко мне. Нужно будет обсудить кое-какое дельце.
— Добро, — кивнул капитан, встал и направился к лестнице. Я ещё раз тоскливо глянул на полупустую тарелку, с очень вкусной похлебкой, на старосту, весь вид которого говорил о том, что далее лицезреть меня он не хочет, вздохнул и пошел вслед за стражником.
Путь вниз, как ни странно, занял ещё больше времени, чем у Беррена ушло на подъем. Капитан держался за перила обеими руками, пытаясь сохранять равновесие. Помощь предложить я снова не рискнул. В конце-концов, если ему будет реально надо — сам попросит.
После дело пошло бодрее. Немного постояв у подножия лестницы, мы пересекли общинный зал и снова оказались на улице. Солнце уже стояло в зените. По дороге между домами прогуливалось несколько мужиков. Крестьянка с полным ведром воды куда-то спешила. С псом во дворе играли двое детей.
— Эй, Зиф, — рявкнул капитан, — А ну ка голос!
Собака тут же залилась громким лаем, а дети бросились в рассыпную.
— То-то же, — хмыкнул Беррен, — Будут знать, как за уши его дергать. Ладно, Генри, пойдем. Тут недалеко совсем.
Казарма располагалась на самом краю деревни. Правда, идти действительно, оказалось совсем недалеко — поселение было совсем небольшим. Низенький, одноэтажный домик, с несколькими окнами и вытоптанной площадкой перед ними. На самом краю импровизированного «плаца», стояли несколько соломенных чучел. Одно из них яростно колошматил палкой какой-то светловолосый парнишка.
— Ну, вот и пришли, — бросил капитан, — Заходи внутрь и располагайся на любой свободной койке. Это твой новый дом. По крайней мере, на ближайшее время.
Глава 4 «Ополчение»
Изнутри казарма оказалась весьма просторным, чистым помещением с несколькими койками, парой шкафов и тремя сундуками. У дальней стены расположились несколько стоек, к которым были прислонены длинные копья, с чуть потускневшими железными наконечниками. Рядом на некоем подобии манекена висела старая, пробитая в нескольких местах кольчуга, а на тумбочке неподалеку лежал круглый шлем с широкими полями. Шапель. Или, как её называли на исторической родине — капеллина.
— Вообще тут никто не живет, — раздался из-за спины голос Беррена, — У каждого, кто служит в страже, есть свой дом. А сюда мы поселяем посланников, или солдат из королевской армии, если они останавливаются в нашей деревне. Ну, а пока, тут поживешь ты. Не на улице же тебя пристраивать.
— Это точно, — хмыкнул я, — А…
— Выбирай любую, — ответил на так и не заданный вопрос капитан, — Как я и сказал — они все свободны. Ладно, коль скоро ты уже отдохнул и подкрепился — не будем тянуть. Оставь свои вещи в каком-нибудь ящике. Возьми копье, дубинку и выходи во двор.
Я неторопливо огляделся. «Моя» кровать бросилась в глаза сразу же. Деревянный лежак, расположившийся прямо рядом с небольшим прямоугольничком окна. Сейчас оно было закрыто ставнями, так что помещение освещала лишь небольшая жировая коптилка, оставленная на одной из тумбочек. Самое то. Если что — и проветрить можно, и на звезды полюбоваться, и вылезти наружу, если припрет.
Подойдя к лежаку, я открыл ближайший к нему сундук. Ничего, что могло бы пригодится. В остальных тоже каких-либо полезных вещей не оказалось. Разве что в одном из них я нашел кошелек с парочкой бронзовых монет, который забыл кто-то из предыдущих постояльцев. Перед глазами тут же всплыла подсказка: