— Он не может задержать нас, даже несмотря на то, что у нас нет документов. Если мы сказали, что мы аристократы, это уже дело Канцелярии. Но в случае, если человек обманет, сказав, что аристократ, то наказание будет суровым, — объяснила девушка.
— Молодые люди, — мужчина зевнул и указал на стулья. — Садитесь на места. Всё оформим, и вы пойдёте в камеры до выяснения ваших личностей.
— Камеры? — приподнял я бровь.
— А вам же нужно где-то… — зевнул он, — ждать, пока идёт проверка. А если будете буянить и сопротивляться, я вас запру в карцер.
— Вы же понимаете, что, когда подтвердится, что мы аристократы, вас будет ждать незавидная участь? — спросила Даша.
— Да-да, но потом выяснится, что я император, так что ничего мне не будет, — он вновь зевнул и, похоже совершенно не воспринимает нас всерьёз. Плохо… Нам попался идиот, причём, бесстрашный.
— Бесстрашный вы человек. — покачал я головой и сел за стол. — Назовитесь хоть.
— Мат… — он вдруг замолчал и посмотрел на меня. Видимо, прикидывая шансы, что мы на самом деле аристократы. — Матвеев Леонид Ярославович, а теперь садитесь и рассказывайте.
Зевая, он начал записывать нашу версию, после чего мы прочитали, что он записал и, убедившись, что нигде ничего не соврал, подписали.
— Это подпись? — удивился Леонид, глядя на наши закорючки.
— Мы с восьми лет на улице жили, думаете, у нас была возможность практиковаться в письме? — поинтересовался я.
— Ясно, — неверяще ответил тот и положил бумагу в свою сумку. — А теперь за мной. Рассажу вас в камеры нашего СИЗО. Утром кормёжка. Проверять ваше ДНК также будут утром.
Он всё зевал и зевал, а снаружи, оказывается, стояли двое крепких мужчин в форме.
— Мы будем в одной камере! — запротестовала Даша, когда нам открыли дверь в камеру-одиночку. Одна маленькая кровать, раковина, унитаз и всё.
— Не положено, — возразил следователь, а миг спустя её толкнули внутрь.
— Тронешь её ещё раз, и я тебе вырву кадык, — сказал я, зло смотря на здоровяка, и тот сделал шаг назад. После чего я обернулся. — Ты в порядке?
— В порядке. Но за грубое обращение с княжной ему положено минимум два месяца каторги, — строго заявила та, прожигая людей взглядом.
— Ведите, — рыкнул я на служивых, и меня повели. Здесь было сорок камер. Двадцать слева и столько же справа. Почти все были заняты, и через маленькие решётки в дверях было видно, что там в основном всякие пьяницы да криминального вида личности.
Меня увели аж в самый конец. Неприятно стало, но и конфликтовать сейчас нам не с руки. Это там мы были властелинами чудовищ, а здесь мы пока что бомжи без имени и фамилии…
Дверь позади закрылась, и остался я один. Аж в груди всё заболело. Ладно. Надо поспать.
Кровать, конечно же, неудобная, но всяко лучше, чем спать на земле или холодном полу. Вот только даже так уснуть не удавалось. В груди было какое-то жжение, и лишь у правой стены было немного легче. Благо кровать не прибита к полу и её можно было сдвинуть.
Проклятье… Совсем же недавно был приступ. И кристаллов нет… Оставили их в Изнанке, чтобы не привлекать лишнее внимание…
Но вроде начало отпускать… Фу-у-у-ух. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Отпустило… Глаза закрылись, и я уснул. Но не знаю, сколько проспал, как резко открыл глаза и громко закричал!
Грудь словно разрывало, и… я слышу крик Даши!
Вскочив на ноги, кинулся к двери и каким-то образом выбил её. В тот же миг дверь камеры Даши также вылетела! А из неё выбежал сгусток тьмы… Стоп, я тоже весь во тьме? Что происходит… Хотя неважно! Чем мы ближе, тем легче становится.
Мы с Дашей встретились в центре помещения и обнялись. Боль прошла, а девушка, уткнувшись носом в мою грудь, тихо захныкала.
— Без тебя мне было плохо. Все те годы… было больно.
— И тебе тоже? — недоумевал я, и Даша посмотрела на меня. Вокруг нас клубилась тьма, а ещё сюда примчались те два бугая. В руках которых дубинки.
— Да и думала, что просто умираю… Но кристаллы помогали.
— И мне…
— С-с-с-стоять! — выкрикнул бугай, у которого уже был пистолет в руках. Но Даша резко обернулась, и раздался крик. Но не её.
Мужчина схватился за лицо, которое начало покрываться гноящимися язвами, а второй выстрелил в нас! Но пуля расщепилась, попав в нашу тьму…
— Магия? — спросила Даша, смотря мне в глаза. А я смотрел в её. И сейчас, прекрасные глаза моей любимой заразы были черны. В них словно клубилась тьма.
— Магия, — кивнул ей. — Ничем другим это не может быть. Похоже, мы как-то пробудили магию.