Слава Богу! Девочка в классе, по крайне мере, Холден довез ее.
Он вернулся минут тридцать спустя.
— Кофе! Как любезно. Завтраком меня кормить, видимо, не собираются.
— Перебьешься! — рявкнула на него Дороти. — Ребенок на моем попечении, и нечего вмешиваться, куда не просят.
— Боялась похищения? — Джеффри злорадно усмехнулся. — Исключено. Она, конечно, очаровательна, наверное, Шарлот была такой же в этом возрасте. Но ведь ты знаешь, что мне больше по вкусу старшеклассницы.
— Оставь ее в покое!
— Сказано — сделано. — Он плеснул себе остывшего кофе и демонстративно закурил. — Я сегодня уезжаю.
— Правда?
— Вы разочарованы, милочка? Увы, несмотря на восхитительное гостеприимство, вынужден с вами расстаться.
— Прошлым вечером у вас были другие намерения, — осторожно заметила Дороти.
— Ну... — Холден выпустил дым колечками. — Видите ли, я не лишен деликатности. Любимый братец вряд ли будет мне рад.
— Тогда зачем вы вообще сюда приехали?
Он беззаботно махнул рукой.
— Семейные дела, дорогая. Но это может подождать. Забавно было встретить вас снова. И помните, что мой визит должен остаться нашим маленьким секретом.
— А Ингрид, Адела? Они тоже будут помалкивать?
— С девчонкой проблем не будет. Мы тоже заключили с ней договор. А Ингрид всегда меня ненавидела. Но ее легко убедить, что не стоит огорчать сэра Николаса.
— Как все, в сущности, просто, — констатировала Дороти с горькой иронией.
— А ты думала? — Он допил кофе и отодвинул стул. Томные карие глаза сладострастно скользнули по ее груди. — До свидания, кошечка. Мяукай по ночам в хозяйской постели. Что-то подсказывает мне, что этот концерт скоро окончится.
На пути в Крейдон Дороти пыталась выбросить из головы таинственное появление Джеффри и его столь же загадочный отъезд.
Сувенирный магазин находился в конце тупичка, рядом с парфюмерным салоном, ювелирной мастерской и бутиком, торгующим расписными шелковыми шарфами.
Кукольный дом оказался даже лучше, чем она ожидала — просторный, прочный, с мансардой и балконами. Весь фасад легко разбирался!
— Очень красиво, — сказала девушка хозяйке. — Я бы сама хотела такой.
Добродушная толстушка рассмеялась.
— Вот и прекрасно! Мы все были так рады, когда мистер Моблейн вернулся в Илфорд. — Она понизила голос. — Жаль только, что его брак распался. Леди Шарлот обычно покупала духи в соседнем магазине. Это самая красивая женщина из всех, что я видела. Очаровательная, естественная...
— Да, я слышала, — пробормотала Дороти. — Можно взглянуть на мебель?
— Все сделано вручную. — Хозяйка вручила ей карточку. — Это визитка мастера. На тот случай, если вы пожелаете сделать дополнительный заказ. Некоторые, знаете, любят такие большие кровати под балдахином, но сейчас у нас их нет.
— Нет, нам такая не нужна. — Дороти смертельно побледнела и уткнулась в инструкцию. — Но наша Адела, может, выскажет оригинальные идеи.
— Если хотите, можете оставить покупку у нас до сочельника. Ведь непросто спрятать от ребенка такую большую коробку.
— Спасибо. Но кукол я возьму с собой сейчас.
— Повезло же маленькой леди, — улыбнулась хозяйка.
Не во всем, печально подумала Дороти.
Раз уж она выбралась в город, стоило пройтись по магазинам. Ведь теперь можно не считать каждый пенни.
Дороти уже приобрела подарочный рождественский набор лосьонов для Ингрид и комплект модных разноцветных лаков для ногтей в красивой упаковке для Клэр.
В художественном салоне ее внимание привлек громадный ящик с красками. Добавив к нему кисти и стопку толстой бумаги, девушка улыбнулась, представив, как Адела будет создавать свои шедевры.
Оставалось купить подарок Нику. Это была непростая задача. Одежда или мужская парфюмерия? Нет, это слишком интимно. И вообще, чем можно его удивить?
Дороти прошлась по магазинам в центре Илфорда и уже почти совсем упала духом, когда набрела на маленькую книжную лавку. В окне красовался прекрасно изданный репринт старинной книги по истории города, изумительно иллюстрированный, с большим биографическим разделом. Здесь-то она и обнаружила столь памятный герб Моблейнов.
После того как гувернантка Ламметс навсегда покинет Илфорд, эта книга будет напоминать Нику об их первом и последнем Рождестве.
Он позвонил около восьми вечера. К телефону подошла Ингрид и, перемолвившись с хозяином несколькими фразами, передала трубку подбежавшей Аделе.
Слушая щебетание малышки, Дороти с нетерпением ждала своей очереди. Но девочка, вернувшись, несколько смущенно сообщила, что «папа очень спешил».
Это было равносильно пощечине.
— Он говорит, что вернется завтра вечером! — радостно добавила Адела, но настроение было окончательно испорчено.
На следующее утро малышка снова категорически отказалась идти в школу.
— Там скучно! Они ничего не делают, только репетируют пьесу, а я должна сидеть и смотреть. Бетти, которая поет вместо меня, просто уж-жасна!
При всем своем сочувствии Дороти не могла скрыть улыбки.
— А почему бы тебе не написать собственную пьесу? Тогда мы все сможем сыграть ее здесь.
Личико Аделы просияло.
— И я буду Девой Марией?
— Конечно.
— Папа сыграет Иосифа, — начала фантазировать девочка, — Ингрид — хозяина постоялого двора, а ты можешь быть всеми волхвами.
— Звучит неплохо. Но их же несколько?
— Может, дядя Джеффри вернется.
Боже сохрани! — истово взмолилась Дороти.
Его неожиданное вторжение в их жизнь и без того не давало девушке покоя. Будто неразорвавшаяся бомба...
Моя первая любовь... Нет! — содрогнулась она от отвращения. Слепое плотское влечение! И как можно было так обманывать себя?
Просто я до сих пор не знала, что такое любовь, подумала Дороти.
Адела, так и не добившись разрешения дожидаться отца, отправилась в кровать и давно уже заснула.
Ингрид поставила роскошный ужин подогреваться в духовку.
Ник вернулся поздно вечером и сразу прошел в свой кабинет.
Ни улыбки, ни слова приветствия... А она-то, словно последняя идиотка, вырядилась в новое зеленое платье из испанского бархата!
— Адела спит? — отрывисто спросил он. — Впрочем, я в любом случае поднимусь к ней.
Дороти вернулась в гостиную. Сумка с куколками, кусочки ткани и принадлежности для шитья были надежно спрятаны под диван. Она извлекла их и взялась за платьица.
Что же случилось? Когда они говорили по телефону, он был совсем другим. Даже позволял себе невинно шутить. Может, уже жалеет, что безрассудно нарушил дистанцию по отношению к временной прислуге?
Шитье — работа легкая, но кропотливая, требующая сосредоточенности, на которую Дороти сейчас была не способна. Пару раз уколовшись иголкой, она потеряла вдохновение. Лучше бросить все это и пойти к себе послушать радио. Зачем докучать хозяину, который так «соскучился по дому».
Минут через сорок к ней зашла Ингрид.
— Сэр Николас едва притронулся к ужину. — Экономка тяжело вздохнула. — Сейчас пьет кофе в кабинете и хочет поговорить с вами.
— Он не говорил, о чем? — спросила Дороти с тревогой.
Та покачала головой.
— Молчит. Это напоминает мне его поведение после... — Она умолкла.
— После развода? — продолжила девушка. Ее охватило дурное предчувствие.
— Ну... да. А я-то думала, хозяин нашел в себе силы перечеркнуть прошлое.
— Это нелегко, — тихо сказала Дороти и вышла из комнаты.
Дверь кабинета была закрыта, и она легонько постучала.
— Войдите. — Интонация не предвещала ничего хорошего.
Ник, стоя у камина, бросал в огонь какие-то бумаги. Он сменил строгий деловой костюм на джинсы и домашний свитер.