Его пространная речь была прервана крылатой девушкой.
— Фу ты, ну ты! Никогда не вступайте в беседу с философами, мастер Барбер. Они демонстрируют гораздо больше пустословия, чем сообразительности! Этот балбес может проговорить целый час или даже два, вместо того чтобы сразу сказать вам, что вас должны доставить во дворец короля Оберона…
— Как положено всем смертным… — нараспев произнесли коротышки.
— И о том, что вы должны быть принесены в дар Его Светлейшеству, — добавила фея.
— Так я что, в Волшебной стране? — с недоверием спросил Барбер.
В ответ раздался взрыв хохота. Кто-то из маленьких человечков схватился за бока, другие захлопали себя по коленям, третьи покатились от смеха на землю, стукаясь друг о дружку. Как-то сами собой их движения превратились в чехарду с немыслимыми кувырками, и все это время эльфы не переставали смеяться.
— А где же еще, как вы думаете? — спросила наконец крылатая дамочка.
— Не знаю. Но, послушайте, я вовсе не желаю быть подарком королю Оберону. Все это похоже на… э-э…
Он хотел найти какое-нибудь подходящее сравнение, которое могло бы наиболее емко охарактеризовать весь этот бред, похожий на какой-то особый вид галлюцинации.
— Это сущее безумие, — неубедительно закончил он.
Она всплеснула своими небольшими ручками, на пальцах которых сверкали искры драгоценных камней.
— О-ля-ля, сэр Детка! Вы подвергаете сомнению волю самого короля? Сказано, предстанете, значит, так и будет, и это совершенно естественно, точно так же, как рождение или наличие двух ног. У вас нет выбора. Ни один смертный не может противиться желанию короля Волшебной страны.
И снова Барбер получил подсказку от всезнающего шестого чувства. Определенно, было что-то неверное в самой формулировке этого заявления. Но теперь это была его партия, а он прекрасно обучен словесным баталиям. Даже если вся эта нелепая компания — иллюзия, лучше будет, если он скорее убедится в этом.
— Не сомневаюсь, что я могу быть полезным, — спокойно объявил он. — Но почему именно я? Уверен, найдутся десятки людей, готовых пойти в услужение к королю Оберону. Вы говорите, что это естественно. Значит, есть какие-то законы, и я хотел бы знать, по какому праву был похищен. Ведь я не малыш.
Вновь раздался общий взрыв смеха со всеми последующими выкрутасами. Одна только крылатая дамочка оставалась в недоумении и, казалось, вот-вот расплачется. Но философ брауни, вырвавшись из рук карлика, попытавшегося заткнуть ему рот, вышел вперед и раскланялся.
— Я протестую, леди Виоланта, — начал он. — С вашего позволения, продолжу свою речь, ибо я отлично владею этим искусством, а перед нами мудрый малыш и настолько последовательный и логичный в своих рассуждениях, что ваша нежная натура бессильна против него, все равно что бабочка против быка. Позвольте же мне взамен вас выступить в роли матадора.
Поклонившись, он обратился к Барберу:
— Упрямый малыш, вы глубоко заблуждаетесь в том, что говорите, а именно: каждый пункт вашего высказывания столь же сомнителен, как засиженная мухами падаль. Прежде всего, вы смеете протестовать против своего возраста, который является предметом относительным, особенно в сравнении с нами, включая всех, кого вы видите. Вы — всего лишь зародыш, невылупившийся эмбрион. Следовательно, мы отклоняем ваше фундаментальное заявление, поскольку вы не обладаете достаточным возрастом и мудростью и не вправе критиковать принципы мироустройства, которые для вас пока еще пустой звук и требуют зрелого философского осмысления. Далее, и это очевидно: особенность всех людей, включая больших и малых, считать, что окружающий мир прост и логичен. Действительно, несмотря на то, что безмятежность имеет место быть, касаемо отдельных событий, — это всего лишь кажущаяся видимость, такая же, как кожа на гнилом яблоке, представляющаяся целой, пока плод не трогают. Теперь, что касается ссоры между нашим королем и королевой, то она может быть предотвращена только принятием в дар подменыша от Ее Великолепия Его Светлейшеству. Упомянутый подменыш должен всем сердцем испытывать радость и благодать от того, что вернулся в мир. Часть гармонии в свою очередь не может не отразиться на нем самом…