— Проходи дальше! — он взглядом указал на стрелочки на полу.
Двигаясь по стрелочкам Адиса прошёл к зоне отдельных кабинок. Свет над кабинками указывал, свободны или заняты ли они. Парень выбрал свободную и вошёл внутрь. Дверь автоматически закрылась за ним, и вернуться обратно тем же путём было невозможно. Сбоку засветилось табло, где на разных языках, а также в картинках было указано, что он должен приложить браслет к сканеру, что парень и сделал. Далее на табло высветилась инструкция на удобном ему языке, который он указал в заявке. И тут Адиса ужаснулся. Ещё до основания АНОА положение гильдии Надежда было чрезвычайно секретным. Информации, связанной с ней было очень мало. А люди, входящие на базу, почти никогда больше не возвращались на поверхность. И даже если возвращались некоторые, то это были люди, относительно праздно жившие в общей зоне и никогда не сталкивающиеся с секретами базы. Им не было известно ни точное количество и номенклатура производств, ни размер населения базы, ни количество игроков. И уж точно никто не знал координаты базы. Было известно, что под первым этажом находится второй, но никто из вернувшихся не знал, чем конкретно там занимаются. В последние же месяцы вернувшихся с Африканской базы не было вовсе. Все новопринятые в гильдию Надежда обычные люди — родственники игроков или солдат, попадали теперь на второстепенные базы. И только отличившиеся могли попасть на главную базу, но они должны были подписать контракт на 15 лет. В течении 15-и лет они не могли покинуть базу ни под какими предлогами.
По аналогии в АНОА дела с секретностью обстояли ничуть не хуже с самого основания. От некоторого количества захваченных пленных не было особого толку. Во-первых, они мало что знали, вся информация и приказы приходили по телефонам. Ни у кого при себе не было документов, и большинство общались между собой только по имени или прозвищу. У сержантов же и офицеров были поддельные фамилии. Обычные бойцы передовой практически никогда не видели действительно важных офицеров, а если и видели, то те были исключительно в медицинских масках и больших солнцезащитных очках. Во-вторых, процедуры в АНОА регулярно менялись и усложнялись. Вот и сейчас. Адиса совершенно не был готов к тому, что его попросят раздеться до нага. Перед этим на приёмном пункте его побрили налысо. Проблема была в том, что сейчас для иностранный спецслужб очень сложно проникнуть в ДРК, и ещё сложнее встретиться со своими агентами. С большим трудом парень получил спецаппаратуру, которая была вшита в его нижнее бельё. По хорошему, нужно было провести операцию, чтобы внедрить микро-жучок под кожу, но у него и его начальства не было такой возможности. Возиться с одеждой Адиса не стал, опасаясь, что все его действия записываются на камеру. Парень разделся, упаковал всё в вакуумный пакет, который ему вернут, когда он отправится в длительный отпуск или уволится из армии. Пакет просунул в специальное окошко. После этого дождался своей очереди, номер которой высвечивался на табло. Открылась вторая дверь, ведущая в другой коридор. Он был пуст. По указательным стрелкам он прошёл к другой двери. Свет над дверью загорелся зелёным, и она открылась. Здесь Адиса испытал второй шок и вместе с тем облегчение. В комнате за дверью было установлено высокотехнологичное оборудование для всевозможного сканирования. Если бы в его теле был жучок, то сбежать бы ему не получилось. Открылась другая дверь, и парень попал уже в третий коридор с кабинками. Там он выбрал свободную, приложил браслет к сканеру, и в аппарате выдаче появилась новенькая униформа, идеально подходящая ему. Когда Адиса надел форму АНОА и фуражку и посмотрел в зеркало, ему закралась мысль, что форма эта действительно удобная и красивая.
Затем была учебка на тайной базе. Ввиду своего молодого возраста и хорошего здоровья, парень попал не в обычное подразделение, а в элитное. В будущем солдаты этого подразделения с большей вероятностью смогут стать офицерами. Три месяца молодой шпион не видел света божьего. На этой базе проводили максимально сложную физическую подготовку под контролем медицинского персонала. Нормативы подбирались индивидуально в зависимости от скорости восстановления солдата. Дальше была подготовка во владении огнестрельным и холодным оружием. Учили водить мотоцикл и джип, работе в строю и в составе малой группы. Также учили русскому языку и родному языку его народности, который не знали даже его родители, разговаривавшие на французском. От этого курса можно было отказаться при желании и заменить его другим курсом, но Адисе было интересно, поэтому он пошёл. Естественно, был курс политэкономии, от которого невозможно было откосить и по которому проводился самый строгий экзамен. Ничего особенного там не было, в основном зачитывались документы и показывались кадры зверств, учинённых европейцами и американскими в Африке. О том, как страдали рабы в США, о том, из-за его так много голодающих в Африке прямо сейчас, хотя, по идее, в экваториальной части континента можно выращивать всевозможные культуры круглый год. Воды и плодородной почвы для этого достаточно. Ну, и немного касались вопросов эксплуатации и неравенства во всём мире. Естественно, показывали фотографии и речи Патриса Лумумбы, а также рассказали, как американские спецслужбы на него готовили покушение, и почему он умер. Даже такой шпион, как Адиса, которого ЦРУ подготавливал с молодых лет, усомнился в том, правильную ли сторону он выбрал. Что уж говорить про обычных парней, слушающих курс. Они и ранее были настроены отрицательно к Западному блоку, иначе бы не записались добровольцами в АНОА, но сейчас их ненависть вознеслась к небесам.