— Да потому, что в разведывательном деле ты не можешь себе позволить закоснеть, — ответил он. — Нет у тебя права пропустить что-нибудь эдакое. Что, не веришь? А ты возьми, к примеру, 11 сентября. Террористы ходили в летные школы — но учились только взлетать, не обращая внимания на посадку. Ну и где затерялась эта информация? Повторяю: нет у тебя права что-нибудь пропустить, когда речь идет о разведке.
Был один аспект в генеральской поездке в Форт-Брэгг, о котором ни он, ни я не подозревали вплоть до нашего знакомства. Я имею в виду те сведения, из-за которых я вскоре оказался в одном из самых удивительных уголков США, появившихся на свет благодаря Войне-с-террором, которую объявил Джордж Буш-младший.
Чего не знал генерал — вернее, чего ему не сказали спецназовцы, — так это тот факт, что сами они эти идеи сочли превосходными. Мало того, когда он предложил приступить к тайной программе взрывания звериных сердец, а в ответ получил заявление, что у них, дескать, нет доступа к животным, они нагло утаили от Стабблбайна, что в какой-то полумиле от него, в специальном загоне, уже томится сотня экспериментальных козлов.
О существовании этой козлиной сотни было известно лишь избранным. Секретному характеру козлов способствовало то обстоятельство, что все они подверглись «антиблеятельному» вмешательству; другими словами, они просто там стояли, разевая и закрывая пасть, а вот блеяния никакого не выходило. Кроме того, у многих из них ноги были в гипсе.
Это повесть о тех козлах.
2. Козлаборатория
Встать на дорожку, ведущую к козлам, меня подвигнул Ури Геллер. Я встретился с ним на террасе одного из ресторанов лондонского Сити ранним октябрем 2001 года, меньше чем через месяц после начала Войны-с-террором. Уже давно ходили слухи (распространяемые по большей части самим Геллером), что в начале семидесятых он тайно работал на американскую разведку в качестве шпиона-экстрасенса. Многие откровенно не верили его рассказам — к примеру, «Санди таймс» однажды назвала их «эксцентричными заявлениями», — намекая, что Ури Геллер изрядный фантазер, в то время как собственно разведывательное сообщество таковым не является. Я лично полагал, что истина кроется в одном из четырех возможных сценариев:
1. Ничего подобного не происходило.
2. Парочка спятивших ренегатов из высшего эшелона американской разведки действительно привлекла Ури Геллера к какой-то операции.
3. Американская разведка представляет собой хранилище невероятных секретов, от которых нас оберегают во имя нашего же блага — и одна из этих тайн состоит в том, что Ури Геллер обладает экстрасенсорными способностями, полученными в эпоху «холодной войны». Они просто надеялись, что Геллер не станет рассказывать об этом всем встречным и поперечным.
4. Американская разведка в ту пора была, по сути дела, сборищем Психов с большой буквы.
В ресторане Ури вел себя очень молчаливо. На нем были громадные, зеркальные солнечные очки. Его шурин Шипи оказался столь же несловоохотлив. Мне уже доводилось с ними пересекаться, и они остались у меня в памяти как весьма кипучие личности. Но только не сегодня.
— Итак, — сказал я, — давайте приступим. Каким образом вы впервые стали шпионом-экстрасенсом для правительства США?
Длительная пауза.
— Я не желаю об этом говорить, — наконец промолвил Ури.
Он отпил минералки и бросил взгляд на Шипи.
— Ури? — спросил я. — Что случилось? Ведь вы часто говорили об этом.
— Нет, не говорил, — заявил он.
— Нет, говорили!
Я уже две недели охотился за материалами на эту тему и успел набить вырезками папку в три пальца толщиной. В 80-х и 90-х Геллер надиктовывал воспоминания о своих экстрасенсно-шпионских днях журналистам, которые затем добавляли к ним собственные саркастические ремарки. В общем и целом практически в каждой заметке красной нитью проходила мысль, что разведслужбы попросту не будут заниматься подобным. Наблюдался чуть ли не фанатический отказ принять слова Ури на веру или хотя бы сделать пару-тройку звонков, чтобы их удостоверить или опровергнуть. При всем нашем цинизме мы, судя по всему, до сих пор приписываем разведке свойство следовать строгой научной методологии. Те немногочисленные журналисты, которые принимали заявления Ури, неявно выражали облегчение, что все это случилось очень давно, еще в семидесятые годы.
— Никогда я об этом не говорил, — повторил Ури.
— А как же интервью в «Файнэншл таймс»? — спросил я. — Вы ведь сказали там, что в Мексике проделали массу паранормальной работы по заданию ЦРУ.