Для обсуждения отчета визитера соберется думская комиссия, посудачит в глубокой задумчивости о том да о сем и примет решение поручить полицейским чинам навести приличествующий городскому поселению порядок и по наведении оного доложить. Полицейские чины, конечно же, слободу посетят и на собственников домов, что не обеспечивают санитарно-гигиенический порядок, наложат подобающие штрафы, и часто немалые. Однако на том все и завершится до следующего визита в слободу, который закончится аналогичным отчетом, который затем попадет в архив и будет пылиться до тех беспросветных пор, покуда его не изгрызут в труху мыши. После чего его попросту выкинут на городскую свалку. А порядку в слободе как не бывало, так и нет. И целыми десятилетиями в ней ровным счетом ничего не меняется. Вот разве что в худшую сторону, как это нередко бывает в провинциальных городах России. Ну какой может быть порядок там, где в количествах, намного превышающих среднюю норму, проживают тяжкие пропойцы, нищие, мошенники, бывшие каторжане и жуликоватые личности, которых хлебом не корми, но дай кого-нибудь облапошить? Тем, собственно, и проживали.
Достаточно в Ямской слободе было и падших женщин из числа солдаток или незамужних. Так что ежели кому захочется заполучить низменных удовольствий – так будьте добры пожаловать сюда, в Ямскую слободу. Здесь тебя накормят, напоят и на кушетку уложат с местной распутной мамзелькой, берущей за доставление удовольствия совсем недорого, всего-то тридцать копеек. Даже три выстроенные в Ямской слободе одна за другой мурованные церквушки не сделали благочестивым ее население, хотя и имели предостаточное количество прихожан. Да что там говорить, ежели супротив двух храмов с золочеными куполами, в точности через дорогу и слегка наискосок, стояли питейные заведения, где в любое время дня и ночи можно было купить водку и хорошую закусь. А немного поодаль от третьей церкви имелось двухэтажное каменное здание, в котором размещался «веселый дом» с падшими девками, музыкой, вином и водкой.
Во второй половине девятнадцатого века в слободе стали строиться небольшие фабрики и заводы. А вместе с ними стали появляться и купеческие домовладения. Слобода крепла, богатела. Появилось немало состоятельных людей. За заводами да фабриками и накопленным добром нужен постоянный хозяйский глаз. Вот и сыновья купца второй гильдии Осипа Терентьевича Тихомирнова, Василий и Иван, выстроили на Первой Ямской улице (главной в слободе) каменный двухэтажный особняк с мезонином. Недалече от него поставили стекольный заводик – лили в специальных машинах колерные бутылки – пивные, ликерные, водочные, для шампанского и для аглицкой горькой настойки, что приводит в тонус желудок и будит нешуточный аппетит. А еще изготавливали разных фасонов фужеры, рюмки, стопки, стаканы и прочую стеклянную посуду из цветного и бесцветного стекла.
После Октябрьской революции стекольный завод, где директором некоторое время был один из сыновей Осипа Терентьевича, был национализирован. Перемены на пользу не пошли, предприятие стало потихоньку сбавлять обороты, и к началу сорокового года его и вовсе остановили за ненадобностью. Наследники купца Осипа Терентьевича Тихомирнова бесследно исчезли. Кто-то говорил, что они в начале двадцатых уехали за границу, кто-то заявлял, что обоих братьев с семьями расстреляли недалеко от железнодорожной насыпи чекисты. Опустевший же дом Тихомирновых передали в распоряжение областного земельного управления, и там довольно долгое время проживал работный люд Фабрики кинопленки № 8. К началу сороковых годов фабрика разрослась, сделалась одной из ведущих в своей отрасли и построила рядом со своим производством два больших общежития для рабочих и служащих. И фабричные рабочие съехали из дома в Ямской слободе, поскольку уж слишком долго приходилось добираться им до места работы.
Весной сорок первого года дом Тихомирновых на бывшей Первой Ямской основательно подремонтировали, в некоторых местах поменяли кладку, покрасили фасад и устроили в нем две отдельные жилые квартиры: трехкомнатную на втором этаже и однокомнатную на первом. Вскоре обе квартиры были заселены. Второй этаж дома заняла семья инженеров, состоящая из Кирилла и Марины Поздняковых, их сына-подростка Матвея, малолетней дочери Матрены и отца Марины – Степана Кирилловича. Первый этаж заняла семья Волосюк, состоящая из двух человек: отставного майора внутренней охраны Волосюка Николая Григорьевича и его супруги Алевтины Васильевны. Их однокомнатная квартира занимала меньшую часть первого этажа дома. А большая являлась складским помещением для готовой продукции бывшего стекольного завода. На тот момент там складировалась разбитая деревянная тара, предназначаемая, очевидно, для починки, до которой никак не доходили руки.