Пошлепал лопатистыми губами, обсасывая цигарку.
"Нашел чем хвастать!" — недовольно косится на Степана Федор.
После случая с солью Федор относится к нему с неприязнью. Дай волю такому — кулаком станет. "Сидор" какой везет и ни с кем не поделится.
— Помощником комбайнера работал, — продолжает Степан. — Председательша обещала в школу механизации послать.
Проплыло картофельное поле, на нем работают женщины и ребятишки. Степан вздыхает:
— Мальцы да бабы остались. Туго им.
Сидят ребята, молчат, думают каждый свою думу. Давно ли они ходили в школу, дергали по привычке девчонок за косы, назначали им свидания. Давно ли все они стояли на пороге жизни, и жизнь казалась ясной и простой, как детский рисунок.
Опустели старшие классы, вчерашние ученики стали воинами.
Еще только пробивался первый пух на губе, еще не познали любовь, еще не было корней, накрепко связывающих с жизнью, а судьба бросила их туда, где решается вопрос самой жизни. Еще фронт представлялся сплошной героикой, славой, орденами... Еще не понимали, что такое война. Читали о ней, смотрели в кино, слушали по радио, знали вернувшихся по ранению фронтовиков, но все это давало такое же отдаленное представление о войне, как цветок на полотне художника о живом луговом собрате с его запахом, трепетом, с прохладной росой на венчике. Еще не знали они, что такое воинское товарищество, тяжесть утрат и радость побед. Еще неизвестно было, кто останется жив, кто станет героем, кто вернется калекой, кто не вернется вовсе...
Жизнь разломилась надвое: прошлое отодвинулось, а будущего не было видно.
"Кур-лы, кур-лы!.."
Грохотали мосты, проносились будки железнодорожных обходчиков, расступалась хмурая тайга...
Сибирь!..
Нежное и горькое чувство властно сжимало сердце, чувство впервые осознанной сыновьей любви к своей земле.
Расставались. Увидятся ли?..
Эшелон шел на восток.
Ночью кто-то крикнул: "Байкал!"
Обдало сырой мглой. Не видно ни зги. Поезд остановился.
— Выходи строиться! — пронеслось по теплушкам. — Забрать все вещи! Быстро, быстро!
Федор соскочил на перрон. Приземистое, из дикого камня станционное здание, тусклый свет фонарей. Прочитал: "Слюдянка".
— Становись! — Пересчитали. — Ша-агом ма-арш! На шкентеле, подтянись!
Шли куда-то мимо вагонов, спотыкаясь о рельсы. В лицо хлестал колючий ветер.
Остановились у белого двухэтажного здания, похожего на клуб. Вход с колоннами бледно освещала лампочка.
Вышел офицер в морской форме с сине-белой повязкой — "рцами" — на рукаве. Дежурный. "Вот это да-а!.." — только и смог выдохнуть Женька.
Офицер прошел вдоль строя. У ноги бился позолоченный кортик. Ребята не спускали с кортика зачарованных глаз. Офицер остановился около Федора.
— В Ялту прибыл?
Федор переступил необутыми ногами на ледяных камнях, которыми была вымощена площадь перед штабом (ботинки у него стащили в Красноярске).
Офицер достал из кармана сложенную газету.
— На!
Федор с благодарностью подложил газету под ноги. Стало теплее, не то от газеты, не то от сочувствия офицера.
Из штаба выкатился маленький толстый капитан первого ранга. Дежурный офицер картинно откинулся и пропел высоко:
— Равня-йсь! Сми-ирно!
И скорым шагом пошел докладывать командиру.
Лихо щелкнул каблуками, красиво откозырял, сильным голосом начал рапорт. И все у него получалось черт-те как великолепно!
Из всего рапорта Федор уловил только конец: "дежурный по аварийно-спасательному учебному отряду лейтенант Орловцев!"
Капитан первого ранга стоял перед блестящим лейтенантом неуклюжий, пузатый и совсем какой-то не морской. Он вперевалочку пододвинулся к строю и спросил неожиданно строго:
— Сибиряки?
— Сибиряки, — ответили вразнобой.
— Нет, не сибиряки. — И громко, повелительно: — Сибиряки?!
— Сибиряки, — едино выдохнул строй.
— Теперь верю. — Быстро покатился на коротких ножках вдоль строя, увидел босого Федора. — Что за маскарад? Марш в штаб!
"Вот зверь! Не разобрался, а орет", — подумал Федор и сразу проникся неприязнью к командиру.
Уходя, слышал, как тот рубил:
— Жилья для вас нет. Переночуете в бараке. На полу. Завтра в баню. Получите обмундирование — и за работу. Делать нары. Нянек во флоте нет и не будет. Послезавтра — учиться. Водолазному делу. Все!
На ледяном полу барака ребята ворочались, стучали зубами, вздыхали. "Вот так раз! — думал Федор. — Вместо неба да под воду". В голову лезли: "Наутилус", капитан Немо, легенда об Атлантиде, "морские волки" со скрещенными руками на капитанских мостиках гибнущих кораблей...