После завершения церемонии все неторопливо движутся назад, к воротам.
Уоллес подходит, берет меня под локоть.
– Женщины не должны заниматься такой работой, – говорит он. – Здесь слишком дорого приходится платить за ошибки.
– Совершенно с вами согласен, Марк, – киваю я.
– Когда уезжаете? – интересуется американец.
– Завтра.
– Слышали, что произошло в замке Кронбург? – понизив голос, говорит Уоллес. – Там было гнездо арабских террористов…
– Да неужели? – ужасаюсь я.
– К сожалению… Они работали над химическим оружием, которое избирательно действует только на белую расу…
– Неужели такое возможно?
– Они думали, что да. Но когда эксперты исследовали этот чудо-газ, то оказалось, что никакой избирательности они не добились. Белые мыши дохли у них действительно чаще серых, но это объяснялось не кодами ДНК, а меньшей жизнестойкостью. Да и параллели между видом мышей и человеческой расой – сплошная ерунда. Наверное, из-за этого они перессорились и перестреляли друг друга…
– Очень интересно, Марк!
Уоллес важно кивает.
– Но галлюциногены у них получались неплохие. Они тайно испытывали их на туристах, посещавших замок…
– Откуда вы все это знаете?!
Уоллес пожимает плечами.
– Из газет.
– Странно. Я ничего подобного не читал.
– Это будет в вечерних газетах, – уточняет американец. – А кое-что – в завтрашних. Или послезавтрашних.
– Вы очень рациональный человек, Марк! Все знаете из завтрашних газет и терпеливо ждете, пока они выйдут из печати, – я освобождаю свой локоть. – А о фехтовании на спадонах вам в газетах читать не приходилось? Или о том, как приходится рисковать своей шкурой?
– Принимаю упрек, Дмитрий, – Уоллес понижает голос. – Мы действительно прагматичная нация. Нам не хватает русского авантюризма. Но, честно говоря, я вами горжусь.
– Это радует. Тогда дружите с нами!
Уоллес разводит руками.
– Мне бы тоже этого хотелось. Но господин Фальшин почему-то люто меня ненавидит. Не могу понять – почему. Ведь нам сейчас нечего делить. Напротив, надо вместе бороться против мирового терроризма. За что ему меня ненавидеть? В этом такой накал, такая экспрессия, как будто здесь скрыто что-то личное!
– Не обращайте внимания, Марк. Со временем все образуется.
Мы выходим из высоких кованых ворот на стоянку машин.
– Вас подвезти? – любезно спрашивает Уоллес.
– Спасибо. У меня есть машина.
Мы пожимаем друг другу руки и расходимся. В «форде-фокусе» меня ждет Ивлев.
– В гостиницу? – спрашивает капитан.
– Пожалуй. Все дела сделаны, рапорта написаны, с Фальшиным я попрощался. Сегодня можно отдохнуть.
– Может, выпьем пива на прощание?
– С удовольствием.
– Уоллес все знал про Аль-Фулани, – зло говорю я. – И даже пальцем не шевельнул. Вот гусь!
«Форд» резво бежит по припорошенной снежком дороге, вокруг пляшут пушистые снежинки. Белые мухи. Я вспоминаю свой первый день в Вене. Собор Святого Штефана, черные и белые мухи на фоне резного фасада, бал в посольстве, красавица Ирена в черном, смело декольтированном платье…
– Хотя… Нет, давай все-таки в посольство. Похоже, есть еще одно дело.
Ивлев искоса бросает на меня внимательный взгляд, но вопросов не задает.
Я задумчиво смотрю в окно. Снова пошел пушистый снежок. Действительно, Фальшин люто ненавидит Уоллеса. Он постоянно ругал его последними словами, и в этом действительно имелся личный оттенок – в конкурирующей резидентуре он видит причину скорого карьерного заката. Но откуда это все знает американский резидент?! Ругал-то он его всегда у себя в кабинете, в узком кругу…
– Послушай, Виктор, у тебя есть детектор «клопов»?
– Детектор кого?
– «Клопов», «жучков», «закладок»… Короче, радиопередающих устройств!
– Конечно, есть!
В кабинет к Фальшину мы входим вместе. Резидент уже не ожидал меня увидеть. Он удивлен и немного встревожен.
– Где вы держите свой смокинг, товарищ полковник? – с порога спрашиваю я. – Тот, в котором вы были на балу, помните? В котором так замечательно танцевали с красивой женщиной…
– Да здесь и висит…
Полковник проводит пятерней по седой шевелюре, отдергивает легкую занавеску, прикрывающую нишу с вешалкой.
– Вот он!
Смокинг действительно здесь. Немного помятый, но дело не в этом.
Киваю Виктору, он включает свой детектор, и на торце пластмассовой коробочки загорается красная лампочка. Лицо Фальшина наливается кровью.