Твои слезы текут быстрее. Женщина, утирающая их, меняет мокрый платочек на сухой.
– Ты права, Кири, – смягчается тетя Люсия, родственница по матке, младшая сестра твоей матери. – Да, мы видели, как наши сестры неотрывно смотрят в прошлое, как будто уже умерли, хотя на самом деле еще живы.
Кристина хрипло смеется.
– Значит, так, сестричка Ньяша, в следующий раз, когда увидишь плачущий труп, зови меня, я осмотрю. Если мы с моей сестрой Люсией чем и заслужили степень по философии, так тем, что понимаем, живое перед тобой тело или мертвое.
Разговор выводит их на территорию, куда они редко заходят. Им требуется несколько безмолвных минут, чтобы отключиться от полей, по щиколотку в обожженных до хрустящей корочки мужчинах, черных и маленьких, как младенцы; от детей, у которых из каждого отверстия ритмично хлещет красная кровь; от экскрементов мужчин, которые смотрят, как их дочери отрезают гениталии своим мужьям; от частей женских тел – алых украшений, покачивающихся на лесных ветвях. Ты слышишь щелчок замка, далекий всплеск в большом озере, куда упал небольшой предмет. Они говорят друг другу без слов, зная, что лгут:
– Нам больше не найти ключи. Мм, никогда.
С недовольным видом, что бывает редко, вдова Райли поднимается и, намереваясь вернуться в холл, ударяется о стеклянную дверь. Дверь должна быть открыта, но она закрыта. Старуха падает. Практикантка и Ньяша с разных сторон торопятся поднять ее.
– Смотрите, куда идете. Почему вы не смотрите? – ругается практикантка, пока вдова Райли извиняется за причиненное беспокойство.
– Уходим. – Тетя Люсия имеет в виду сразу много мест, откуда нужно уходить. – Мне нужно работать, Ньяша, нет времени тут сидеть. Оставим ее пока. Может, она не хочет, чтобы мы ее навещали. Когда промокнет настолько, что будет неудобно, проснется.
– Очень любезно с вашей стороны, что вы мне помогли, – благодарит вдова Райли, которую практикантка тащит в холл. – Куда вы меня ведете, дорогая?
У кузины больше нет платочков. Она водит тебе по лицу ладонями, и, когда отнимает их, ты чувствуешь слабое дуновение. Гиена перестает смеяться. Ты моргаешь и выныриваешь на поверхность багрового озера.
– Видите, она слышала нас все время, – язвит Кристина, кивая на твою грудь. – По крайней мере ей поменяли рубашку. Я поняла, что тебе нужна одежда, и все принесла. Когда ты была еще там, в постели, и делала вид, будто рядом никого нет.
Ты не благодаришь посетительницу, и тем не менее сейчас она становится не чужой, опасной воительницей, а кем-то из дружеской компании.
Ньяша идет в сортир и возвращается с намотанной на руку туалетной бумагой.
– Свина! Отожми! – Практикантка смеется над тем, как ты смотришь на бумагу. – Ха-ха, рубашку, а не эти шматы.
– Именно Кири нашла меня в тот день, когда тебя привезли сюда из кабинета директора, – объясняет тетя Люсия.
– Я позвонила в деревню, как только миссис Самайта нам рассказала, – говорит Кири. – Бог управил так, что твоя племянница Фридом только что вышла из здания деревенского совета, когда я туда дозвонилась. Ее догнали. Она сразу же сказала, чтобы я связалась с Люсией в Хараре. Девочка уже большая.
– Хорошо, что ты меня нашла после того, как мы потерялись, – улыбается Майнини Люсия.
– Тамбудзай, – тихо спрашивает кузина Ньяша, – как ты себя чувствуешь?
Слезы опять набухают у тебя на глазах. Ньяша кивает:
– Понимаю.
– Что тут понимать? – негодует Майнини. – Она сейчас перестанет, правда?
– Люсия через деревенский совет послала весточку. Твоей матери. – Кристина смягчается.
– У моей сестры всегда столько дел, – продолжает Люсия. – Чего она только не делает, чтобы удержать дом на плаву. Но я сказала ей, приезжай в Хараре, тебя должна увидеть дочь, ведь правда? Я жду ее с часу на час. Если она уже не приехала, значит, ей что-то очень помешало.
– Когда Люсия была занята, я все делала, – рассказывает Кристина. – Гоняла маленькую Фридом с новостями. Она бегала туда-сюда, хотя и говорит, что не знает тебя, Тамбудзай. Как тебе удалось не познакомиться с племянницей? Я не поверила своим ушам, когда услышала, что ты не ездила домой. Даже на праздник, когда твоя сестра вернулась с войны! Или порадоваться племянницам, которых она привезла. Бедная Нецай. – Кристина качает головой. – Ей очень тяжело. И почему столько воевавших так кончили? Не знаю, что бы я делала, если бы не встретила здесь мою соратницу, Люсию, когда нужно было передать новости тебе домой, Тамбудзай.