– Четыре на «Ананси», два на «Красотку», – заказывает Ньяша, устроив у кассы бунт.
Двоюродный зять будто клюет ее носом.
– О, ладно, шесть на «Ананси», – поправляется Ньяша.
Когда вы через полтора часа выходите из «Илайт-100», Анесу и Панаше гоняются друг за другом по фойе.
– Ох уж эти западные африканцы! Ох уж эти нигерийцы! – смеется Май Така.
– Ганцы, – поправляет Леон.
– Ох уж эти ганцы, – весело повторяет за ним Май Така. – Я так рада, что посмотрела, Май Анесу! И Панаше так радовался. Ой, Мха-мха, когда мы научимся такое делать? Как эти, в Западной Африке?
Ньяша подмигивает, и Леон меняет тему, сказав, что хочет на завтрак ананас. Ньяша достает из сумки список и дает его тебе вместе со сдачей с билетов:
– Если ты не против, Тамбу.
Все уходят ждать тебя в машине. Дети требуют второе мороженое.
В ближайшем к кинотеатру супермаркете ты тычешь сохлые ананасы, выбирая посвежее. С них падают листья. Подходит женщина за папайей. Вы сталкиваетесь плечами. Она оборачивается на тебя и открывает рот:
– Тамбу!
Ты тут же узнаешь ее: Трейси Стивенсон, начальница по «Стирс, д’Арси и Макпидиес», а до того самая опасная соперница в женском колледже Святого Сердца. Она стоит перед тобой, улыбаясь и протягивая руку. Тот вечер в ночном клубе с Кристиной смеется над тобой из пещеры на самом дне сердца, и у тебя пересыхает во рту. Пока ты силишься отогнать представление, что бывшая одноклассница слышит, о чем ты думаешь, по шее бегут муравьи. Ты справляешься с последним воспоминанием, но тут же наплывают остальные, повергая тебя в дрожь. Первый день в монастыре, дядя расстроен, что тебя поселили не так, как белых девочек. Вам не разрешается ходить в туалет для белых девочек, где есть печка для мусора, а значит, ты и твои соседки бросаете салфетки в унитаз, а значит, унитаз у вас засорен. Во время общего сбора директриса публично объявляет, что «африканские девочки» нечистоплотны и дорого обходятся школе. Потом, когда война разгорается вовсю, она вызывает тебя в кабинет и шутя уверяет, что никого не будут уполовинивать, поскольку надо соблюсти правительственные квоты для африканских учеников. Тем не менее ты единственная из комнаты вечером по пятницам ездишь на школьном автобусе в ратушу вязать шерстяные вещи для родезийских солдат. Скрючившись на рабочем месте и смотря в окно, чтобы не вступать в разговоры, в глубине души ты знаешь, что все должно быть иначе. В зале под перестук вязальных спиц стоит треп: «Ошибка! Нелогично!» Потом наступает время, когда ты больше не можешь улыбаться. Нет, говоришь ты другому воспоминанию, тому, где Трейси, спортивные награды и передвижные футбольные ворота колледжа, я не буду об этом думать.
Трейси подвозит свою тележку к твоей, комментируя соотношение качества продуктов и цен на них, полагая, что последние граничат с вымогательством и раздуты из-за безмерной коррупции. Ты меняешь тему и интересуешься вашими одноклассницами. Трейси еще кое с кем в контакте и сообщает тебе обрывки новостей. Ни ей, ни тебе не нужно делать много покупок, и вы договариваетесь пойти куда-нибудь посидеть.
Отнеся ананас Леона и продукты Ньяши в машину, ты присоединяешься к Трейси в пекарне «Средиземноморье» около кинотеатра. Она угощает. Ты восхищаешься элегантностью и легкостью, с какими бывшая начальница привлекает внимание официанта и выбивает из него меню. Несколько минут она изучает, что предлагают в кафе, и объявляет, что ни бургеры с картошкой, ни курица с картошкой, ни свиные отбивные с картошкой ее не интересуют. Может быть, киш, но в конце концов Трейси отказывается и от киша. Ты следом за ней уверяешь, что тебе все это тоже неинтересно, и вы принимаете решение вообще не есть, а только пить.
– Я помню, что ты обычно пьешь, – улыбается Трейси.
В ее голосе, когда она заказывает два двойных джина с тоником, налет ностальгии. И тут, не произнеся ни слова, вы начинаете хохотать, вспомнив счастливые пятничные вечера в рекламном агентстве «Стирс, д’Арси и Макпидиес».
– Но вид у тебя, как будто тебе все нипочем. – Трейси по старой привычке выдавливает в стакан лимон. – И похудела. Круто. Я правда рада. Выглядишь потрясающе.
Ты киваешь.
– У меня все нормально. Да и у тебя не самый плохой вид.
– Я уже давно тебя высматриваю, – продолжает Трейси. – Тут же большая деревня. Так и думала, что где-нибудь да пересекусь с тобой. Ну, вот и получилось, хотя потребовалось время. – Она прямо смотрит на тебя и спрашивает: – Ты не вышла замуж?