Но в данном случае, что они могут предложить немцам? Сказать, что якобы они с Леей знают спрятанный советской властью клад? Да даже если жадные немцы и поверят, то один алчный следователь их на веревочке не поведет. За ложь будут пытки и казнь...
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Гришка посмотрел на вершин сосны. Да он кое в чем в лучшем положении, чем Эдмонд Дантес. Дышит свежим воздухом, вокруг его сверстники, стоит пока хорошая погода.
Но ведь лето неумолимо идет к концу, уже последние дни Августа, желтеют деревья и что тогда? Неужели они в холода будут трудиться босые и полунагие... Или им дадут тюремную робу, и какие-то каторжные боты?
Гришка уже не испытывал ни малейшего дискомфорта от хождения босиком, даже камешкам железнодорожной насыпи. Мозоли на подошве закончили свое формирование, и лишь иногда неприятно, словно царапанье собаки по стеклу почесывались.
Усталость и боль от нее притупленная, и не мешает, смотреть по сторонам и думать, рассуждать и любоваться расцветом, дышать свежим воздухом лесов, полей, трав. Да это уже не ад, а скорее чистилище. Теплиться надежда на рай.
Лея тоже после песни Гришки поверила, что выживет. Взгляд девчонки немного оживился, хотя физические муки были по-прежнему сильны. Но уже открылось второе дыхание, бегуна-марафонца. Был шанс добраться до финиша.
Лея так же обдумывала план побега, но ничего пока не приходило в бритую башки дочери миллиардера. Вот наследницы миллиардов долларов орудует киркой или несет на плечах корзинку с каменьями. От чего становиться... Как-то не по себе. А надсмотрщики порют не взирая на возраст и пол.
На следующий день по радио трудовикам объявили:
- Сегодня тридцатого августа сдались последние части Красной Армии, защищающие столицу Украины Киев. Скоро конец войне и вы славные труженики Третьего Рейха получите награду за свою работу.
По рядам трудовиков пробежал гул, но засвистевшие плети надсмотрщиков заставили замолчать и опять вкалывать...
Гришка грустно подумал: Киев пал... Ну-да в фильме показано, что приказ оставить столицу Украины был отдан, только семнадцатого сентября. А сей тридцатого августа... Девятнадцать дней разницы. И это из-за него скота! Вот слопал волшебное яблоко и, теперь будешь вечно ишачить как раб и питаться помойкой. Так по не сдохнешь.... Эго, а ведь вроде бы бессмертный?
Гришка с напарником пилили большим наждаком рельсу, и постарался себя утешить. Во-первых, что он дикарь, чтобы верить в сказки о колдунах и магах. Да это просто напросто мошенники. Тем более если даже Боге, есть, то любое волшебство это в его глазах мерзость.
Ну, а второе ведь вроде бы Жуков предлагал Сталину Киев оставить и отвести войска за Днепр. Это ведь вполне возможно.... Тогда может, и ход войны будет для СССР более благоприятный? А что не понесет Красная Армия таких вот колоссальных потерь.
Напарник, видя удрученное состояние Гришки, шепнул:
- Киев лишь ноги, Москва голова!
Мальчишка-попаданец подняв указательный палец вверх, заметил:
- Так ведь до Берлина не добежишь на инвалидной коляске!
Юный напарник кивнул:
- Не добежишь, но доползешь!
Рельса была не слишком уж длинная и её Гришка нес сам. Под ногами хрустели острые камешки насыпи. Ветерок дул в лицо и собирался небольшой дождик - хорошо то как.
Сын миллиардера подумал, а что если бы его сейчас увидели сверстники? Можно только представить, сколько бы смеха и сарказма они бы на него излили. Как, наверное, им было приятно видеть, что бывший лидер класса, ишачит к концлагере, за тюремную пайку.
Да сейчас в современной России колония-малолетка покажется на фоне гитлеровского трудового лагеря курортом или санаторием. Можно подумать, что провидение существует, быть на высоте и пасть ниже низшего... Но при этом.
Гришка, не опасаясь удара плеткой, воскликнул:
- И все же я могу сказать о себе - мужчина!
И получил плетью, но даже не вздрогнул...
Пошел легенький дождик, прохладные струйки смывали пот. На душе стало чуть-чуть поспокойнее.
На следующий день объявили о переносе лагере поближе к месту работы. Нести нужно было складные стены бараков, ограду инструменты. Короче говоря, нагрузили их капитально и погнали колонной. Ночь прошел дождь посильнее, и мальчишки шлепали босыми ногами по лужам. Среди юных трудовиков обувь не оставили никому, но это может и лучше, чем как взрослые топать в деревянных, натирающих ноги ботинках-колодках.
Гришка впервые за долгое время порадовался, что он еще не взрослый. Вообще все грустят о детстве - золотой поре.