Кабинет временной ставки фюрера стал расплываться и словно провалился. Перед взором Гришки возник сначала большой и тяжело бронированный поезд, а затем и отдельные купе внутри его.
Осунувшийся и постаревший Сталин, полулежа на диване, диктовал обращение к войскам:
- Связи с критическим положение на фронте, советским частям и их командирам запрещается под любым предлогом оставление своих позиций, отступление и сдача в плен. В этом случае все командиры подлежат суду военного трибунала...
Берия тут решил вставить:
- Может написать проще - расстрелу! Или даже виселице?
Сталин, приподнявшись, вяло махнул рукой Лаврентию, он не спал последние ночи и сильно вымотался:
- И так понятно, что это расстрел. Давай без излишних угроз... И вообще заградительные отряды, должны самыми жестокими мерами останавливать наступление фашистов и отступление наших войск. Надо - так открывайте огонь по отступавшим... В Москве я оставил Жукова, пускай сидит в Кремле и там командует.
Берия вполне разумно заметил:
- Жуков почти дилетант в таких вопросах как оборона цитадели. Еще ввести в наступление бронетанковые колоны может, а вот держать осаду, знать, как затыкать бреши, а просто посылать солдат в бессмысленные контратаки... Тут нужен другой человек, вроде например генерала Чуйкова.
Сталин сделал кислую мину:
- Чуйков? А кто его знает! Жуков широко известен в войсках, популярен, решителен, жесток. Если он не удержит Москву, то её не удержит никто. Так, кто это лучший по сути выбор.
- Вам виднее Иосиф Виссарионович. - Берия понимал, что спорить с вождем чревато.
Гришка увидел и Имперскую канцелярию: похожий на кобру человечек, рыча, приказал:
Если надо Россия будет обезлюдненна, станет пустыней, но вы господин Кальтенбрунер, обязаны покончить с партизанами.
Тип с лицом, спившего бандита, свирепо том ответил:
- Или мы убьем всех русских и евреев, или наведем порядок в России! А скорее и то и другое будет одновременно! О Рейхминистр Гимлер - террор, террор, и еще раз террор!
Главный палач Третьего Рейха заявил:
- Русское население должно иметь ту численность, которая была бы достаточна, для обслуживания в качестве рабов немецких господ!
Ужаса!
Сталин, совершая свой вояж, посетил Ташкент. Уже наступило первое Августа, последний месяц лета, и до силового решения японской проблемы осталась лишь одна неделя.
Генералиссимус верил в победу, но не исключал варианта, что война на Востоке затянется, тем более, что самурайская стойкость известна всему миру. Японцы никогда не были трусами, хотя и считать их прирожденными воинами-завоевателями никак нельзя.
Вплоть до конца девятнадцатого века армия страны Восходящего Солнца не покидала свои острова, и лишь прогресс и экспансия европейской культуры сделала самураев куда агрессивнее.
Хотя Халхин-Гол и был превознесен как выдающееся победа советского оружия, на самом деле, там сражались второстепенные в основном состоящие из маньчжуров, части японской армии. Подразделений императорской гвардии там не было... Впрочем и эта победа не произвела впечатления на весь остальной мир. Например, Финляндия не пошла на уступки в вопросе Карельского перешейка, а предпочла воевать с державой, у которой численной армии в мирное время в два раза больше, чем население всей страны Суоми.
Конечно, безумие драться второстепенному государству и советской империей, способной выставить по танку на каждого финского пехотинца. Уже тогда СССР имел танков и самолетов, больше, чем все остальные страны мира вместе взятые.
Возможно, Гитлер потому и напал на СССР, что счел Красную Армию в качественном отношении безнадежно отсталой. Может и, было опасение, что русские извлекут уроки из финской войны и нужно поспешить.
Мысленно ставя себя на место Гитлера, Сталин, в общем-то, соглашался, что и он бы смотрел с недоверием на восточного соседа с тоталитарным кровавым режимом и вероятно также напал при малейшем удобнейшем случае.
В самом поезде отличная вентиляция и прохладно, но вот в самом Ташкенте очень жарко. Генералиссимуса встречают оркестрами, и народными танцами. Вождь приехал и это самый настоящий праздник для всех...
Сталин шел по улице, вокруг его танцевали местные девушки, юноши, дети. Все такие нарядные, веселые, под сапоги генералиссимуса сыплют лепестки из множества как местных так и привозных цветов. Всюду транспаранты, плакаты, портреты Сталина из разных ракурсов, а также лавки полные роскошной восточной еды.