Он вошел, и у меня перехватило дыхание, вскрик застрял в горле. И двигался он медленно, плавно, нежно. Я скользнула рукой по его плечу, запрокинув голову. Бен поймал мою руку, мы сплели пальцы, и он отвел ее и прижал к подушке. Он так и держал ее, не позволяя дотянуться, неся с каждым осторожным толчком вспышку сладостной боли, граничащей с наслаждением. Понадобится время и практика, чтобы привыкнуть к его размерам, но мы были только в начале пути. У нас в распоряжении еще много времени на это. Давление внизу живота росло, расходилось по всему телу жаркими судорогами, я извивалась под Беном, желая приблизить миг удовольствия. Шевельнув бедрами, я двинулась навстречу, но он остановился и крепче сдавил мою руку.
-Тише,- горячо шепнул он мне в волосы и скользнул губами по щеке.
-Ты мучаешь меня,- хрипло простонала я.
Бен отстранился и посмотрел мне в глаза мутным от страсти, но почти серьезным взглядом.
-Я так долго ждал и не хочу, чтобы это быстро закончилось.
Я хотела смутиться, но не смогла. От его слов меня захлестнуло очередной волной желания. Он разжал пальцы, выпустил мою ладонь и приподнялся на вытянутых руках. Мгновение смотрел на меня, а потом склонился и поцеловал. Со вкусом его губ я провалилась в забытье, шквал тепла прошел по телу, разрядом точечного тока пронесся по коже. Я невольно прогнулась навстречу и потеряла себя. И, видят небеса, была безумно счастлива осознавать это.
Сила лилась сквозь нас, густая и ослепляющая. Мир вокруг растворился в ее сиянии, а мы тонули в нарастающем наслаждении. Если можно захлебнуться нежностью, то я была близка к этому. От охвативших чувств щипало глаза, ласковые прикосновения доводили до изнеможения. Каждое бережное неторопливое движение Бена приближало к заветной вспышке, заставляя выкрикивать его имя, шептать, теряя голос. Пульс его колотился о мою кожу, собственный пульс шумел в висках, по телу пробегали судороги. Я впивалась пальцами в его руки, словно боялась потерять, прижималась губами к его губам до последнего импульса, до последней сладостной волны, пока в глазах не потемнело. Сгорая в объятиях Бена, в ощущениях, которых прежде не испытывала, как щепка в пламени, растворялась в нем, в нежности, которую он копил, чтобы подарить мне. С самым глубоким, финальным толчком он заставил меня биться в накатывающем удовольствии. Я ловила каждый его тяжелый вздох, отдаваясь до последней капли, дальним уголком сознания понимая, что мы слились в единое целое, и не только в близости дело. Искупление сжигало нас и возрождало из пепла. Мы никогда не станем прежними. Вероятно, подобные мысли должны пугать, но для нас она стала началом новой жизни.
Глава 33
В ванну мы пошли вдвоем – наши отношения развивались так стремительно, что я не успевала привыкать. После душа я надела домашние брюки и майку, укуталась в длинный трикотажный кардиган, расчесала волосы и замерла у зеркала. Нет, не моя не сходящая с губ улыбка привлекла внимание. Бен натягивал джинсы, а я наблюдала, как он их застегивает – молнию, потом пуговицу. Любовь придает смысл самым мелким действиям. Я прошла мимо него, предоставив ему надеть футболку. Единственный способ не заметить его – намеренно не смотреть.
Закончив с одеждой, Бен застилал постель, и я про себя отметила, какой домашний вид у него был в этот момент. И зажмурилась, сдавив дверную ручку. С каких пор я стала такой сентиментальной? Отрицать, что перемены в нем делали меня счастливой, было бы глупо, даже подобные мелочи. Закрыв тихо дверь, я вышла в гостиную, где столкнулась с Моникой.
Разгребая хлам на столе, она перебирала коробочки с ингредиентами и аккуратно складывала обратно в ящики секретера. Я устремилась к лестнице, стараясь вести себя непринужденно, будто не замечала ее изучающих загадочных взглядов. Темные шелковистые волосы сатином расплескались по плечам – Моника всегда выглядела безупречно, и сегодняшнее утро не стало исключением. Свежий макияж, цветастое платье-футляр, подчеркивающее все прелести ее точеной фигуры…. Я на миг засмотрелась на нее и чуть не вмазалась в стену. Не поднимая глаз и не отрываясь от изучения содержимого одной из коробочек, Моника улыбнулась.
-Рада тебя видеть, Моника,- буднично, как мне казалось, произнесла я.
Оправляя привычным жестом волосы за ухо, сестра подняла глаза и одарила меня довольной красноречивой ухмылкой, от которой я стала пунцовой и потупила взгляд. Проклятье, неужели нас слышал весь дом?!
-Доброе утро, милая,- ласково пропела она и просияла так, что я чуть не ослепла. На этот раз самообладания хватило, чтобы не смутиться. Изобразив полнейшее безразличие, я направилась к лестнице.
Сбежав вниз по ступеням, я прошла на кухню, кутаясь в кардиган. Не от холода - это был неосознанный жест для усиления чувства защищенности. За столом сидел Джош, смакуя свежий кофе с пышной булочкой. Развалившись на стуле, он помешивал ложкой дымящийся напиток и невидящим взором сверлил стену. На нем была новая красно-белая клетчатая рубашка поверх меланжевой футболки. Уверена, под столом скрывались чистые выглаженные джинсы. Я спустилась, сияя от невысказанного колкого замечания. Джош открыл рот, собираясь отхватить добрый кусок от выпечки, но заметил меня. Он отвлекся от поглощения завтрака и расплылся в масленой, плотоядной улыбке. У меня что-то ухнуло в пятки, и ухмылка сползла с лица.
Отвернувшись от него, я подошла к кухонному столику. Джош выглядел довольным и изнеможенным, и напрашивался вывод: магия «искупления» захлестнула весь дом прошедшей ночью. Мишель, как эмпат, особенно остро ощутила сексуальную энергию, так что Джош вернулся в ее постель. Это читалось по его умиротворенному выражению лица, светилось в глазах. Я покосилась на него и приоткрыла сознание, отодвинув щит. Вечером он остался на кухне наедине с бутылкой рома. Ведомая неожиданно обрушившимися эмоциями, к нему спустилась Мишель – ее сокрушила наша страсть, дотянулась до ее потаенных желаний и помогла отбросить сомнения. Долго же она боролась с собственными чувствами, отталкивая Джоша! Сколько бы сестра не притворялась и не ухищрялась во лжи, в ее сердце оставался только он, никто другой. Сами того не осознавая, мы помогли ей решиться, а дальше…. Это меня уже не касается.
-Я уже собирался идти вас разнимать вчера,- усмехнулся Джош, жуя, и откусил от булки румяный кусочек. Голос его не сквозил иронией, не сочился ядом – я даже опешила и уставилась на Джоша, ожидая немилосердных подколов. Но их не последовало.
Поморщившись, я отвернулась к столу и тут же ощутила между лопаток его пристальный взгляд. Достала из шкафа две чашки и коснулась ладонью кофейника – горячий. Про себя отметив, что Джош сам сияет, как свежий пряник, потянулась за сахарницей, от движения с плеча соскользнул рукав кардигана.
-Это было похоже на драку,- задумчиво произнес Джош и громко отхлебнул из чашки.
Я проигнорировала. С дельным видом продолжала открывать полки в поисках сахарницы, но, к своему ужасу, поняла, что она стоит на столе перед чрезмерно наблюдательным Джошем. Глубоко вдохнув, я повернулась к нему с равнодушным видом и подошла. Он посмотрел на мое плечо, и его глаза расширились. Заметил синяк – такой сложно не заметить.
-Да это и выглядит, как драка,- его голос отзвенел в пустой кухне, как последний удар в колокол, и в звуке не было ничего приятного. Натянув сползший рукав, я покосилась на Джоша и поджала губы. Он изумленно усмехнулся, откинувшись на спинку стула:- Смотрю, тебе нелегко пришлось, мелкая! Бен отчаянно сопротивлялся, но тебе все ж таки удалось затащить его в койку?!
-Заткнись,- окрысилась я, забирая сахарницу.
-Теперь он на собственной шкуре выяснил, что ты стала сильнее и безжалостнее.
Я только возмущенно открыла рот. Повернулась, перемещая сахарницу на другой стол, и небрежно взмахнула кистью руки - стул Джоша опрокинулся вместе с ним. От гнева тряслись плечи, от стыда пылали щеки, а этот поганец громко хохотал, оказавшись вне поля моего зрения. Кряхтя сквозь смех, он задвигался внизу, тяжело заерзал, пытаясь подняться. Его остроумие вредило его же здоровью.