Я бросаю на Киру умоляющий взгляд.
Она вскидывает руки вверх.
— Не хочу показаться курицей-наседкой, но что плохого в том, чтобы иметь охранника?
Это нехорошо, совсем нехорошо, но спорить дальше было бы подозрительно. Не то чтобы я верила в случайный поступок Романа "мне нечем заняться".
Неужели он остался, потому что хочет, чтобы между нами что-то еще произошло? По моим венам прокатывается волна чего-то горячего. Хотя эта идея захватывает, я здесь только для одной цели.
Если мы с ним останемся в номере одни, ускользнуть незамеченной будет непросто. Придется проявить хитрость.
— Значит, все решено. — Кира вытирает губы салфеткой и смотрит с Романа на меня. — Вы оба останетесь еще на день или два. Я отправлю самолет обратно, чтобы вы могли воспользоваться им и улететь домой, когда будете готовы.
Роман скрещивает руки, выглядя слишком самодовольным. Когда я наконец встречаюсь с ним взглядом, он поднимает брови.
— Спасибо, — говорю я с яркой улыбкой. — Думаю, я просто не готова к тому, что веселье закончится.
Кира сужает глаза.
— Это как-то связано с тем, что мы избегаем планирования свадьбы?
— Возможно, это имеет отношение к делу, — бормочу я.
Кира встает и обнимает меня за шею.
— Я рада, что ты делаешь что-то для себя. Ты заслужила это, знаешь ли, — немного больше времени, немного пространства.
Чувство вины пронзает мою грудь от того, как легко ложь слетает с моего языка. Но я делаю то, что должна.
— Я сделаю все возможное, чтобы провести здесь лучшее время, — говорю я и говорю серьезно.
17
Роман
— Ты избегаешь меня?
Спина Лизы напряглась, и она убрала ладонь с ручки входной двери люкса. Она пыталась скрыться, пока я не заметил.
Она медленно поворачивается, выражение ее лица ничего не выдает. Она одета в брюки для йоги, обрезанную футболку, сандалии, а ее волосы собраны в беспорядочный пучок. Через плечо перекинута спортивная сумка.
Определенно избегает меня.
— Вовсе нет. — Лиза расправляет плечи. — Как я уже говорила, я проведу день в спа-салоне отеля.
Я скрещиваю руки и прислоняюсь к стене рядом с ней, наслаждаясь тем, как ее глаза опускаются и путешествуют по моим чернильным бицепсам.
— Если ты забыла, как это работает, я твой охранник. Куда ты идешь, туда и я.
Она сглатывает и заправляет прядь волос за уши.
— В этом отеле очень строгая охрана — ты сам это сказал. Не думаю, что мужчину оценят в женском спа-центре.
— Давай прекратим это дерьмо. Ты избегаешь меня из-за прошлой ночи.
С того момента, как Кира ушла с Феликсом и Богданом час назад, Лиза не сказала мне ни слова. Она пряталась в своей комнате. Но если в ближайшие пару дней мы останемся вдвоем, нам нужно прояснить ситуацию.
Она положила руки на бедра.
— Ладно. Хочешь прекратить это дерьмо? — бросает она вызов. — Почему ты здесь, наедине со мной, когда мог бы договориться с кем-нибудь другим, чтобы тебя заменили?
Она слишком умна, чтобы я мог ей солгать, поэтому я не пытаюсь.
Я делаю шаг вперед, и она инстинктивно отступает назад, пока не упирается в стену.
Опираясь на руки по обе стороны от нее, я сокращаю расстояние между нами.
— Потому что я не хочу, чтобы о тебе заботился кто-то другой. Ни Феликс, ни Богдан. Никто.
Уязвимость мелькает на ее лице, а затем ее руки медленно поднимаются, пока обе не оказываются прижатыми к моей груди. Мое сердце колотится о ее ладони.
— Мы не можем, — говорит Лиза. — Ты знаешь это. Думаю, мы оба согласны с тем, что нас захватил момент. Этого не должно было случиться, и это не должно повториться.
Я стискиваю зубы, с болью осознавая, что мы не можем рисковать повторением — слишком многое поставлено на карту. Подвести Максима, сорвав сделку с Петровичами, — не вариант, но я никак не могу убедить себя вымыть руки от этой женщины. Знать, что ты идиот, и что-то с этим делать — две разные вещи.
— В чем истинная причина того, что ты пока не хочешь возвращаться домой? — спрашиваю я. — Боишься, что не сможешь посмотреть в глаза своему жениху?
Она закрывает глаза и откидывает голову назад.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
— Так расскажи мне. — Я наклоняюсь к ней так близко, что мое дыхание касается ее щеки, и провожу подушечкой пальца по ее точке пульса.
Она вздрагивает, но закрывает глаза, пытаясь отгородиться от меня.
— Скажи мне, если я все неправильно понял. Если ты больше никогда не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, скажи это, и я больше никогда не прикоснусь к тебе.