— Просто из любопытства, был ли он в здании, когда вы его видели?
Глаза Ральфа сузились от зародившегося подозрения, что этот человек, возможно, на самом деле не был моим другом.
— Да, он выходил через парадную дверь, когда я спускался по лестнице. Я не хотел звать его и будить кого-нибудь.
Какого черта Торин делал в моем доме? Как он вообще попал внутрь?
— Подождите, почему вы хотели узнать, видел ли он панель? — спросила я, стараясь говорить непринужденно. — Он говорил с вами об этом?
Мимолетная усмешка тронула его верхнюю губу.
— Ага, у него, знаешь, настоящий талант убеждать, — правой рукой он сжал левый локоть, словно намекая на то, что Торин мог применить силу.
Черт возьми! Неужели Торин угрожал Ральфу ради меня?
Возможно, это совпадение. Может, он знает кого-то еще в этом здании.
Серьезно, Сторм? Думаешь, он следит за двумя людьми в одном здании?
— Он очень напряженный парень, — одарила его неловкой улыбкой. — Я оставила духовку включенной, так что мне лучше вернуться наверх, — поспешно открыла почтовый ящик, взяла содержимое и помахала на прощание.
Что, черт возьми, я должна думать об этом? Куда бы ни повернулась, Торин каким-то образом заботился обо мне — на ринге, с клиентами, а теперь еще и с моим управляющим. Но делал он это самым нетрадиционным, навязчивым способом. Что, если его защитные жесты перерастут в собственнические? Я слишком хорошо знала, как все это может меняться на глазах.
Я стояла в своей квартире, прикрыв за собой дверь, и размышляла, почему Торин был в здании сегодня утром. Почему он вернулся?
Перебирая горсть конвертов, я не нашла ничего необычного. Он не подбросил записку в мой ящик. Ничего не подсунуто под дверь, а замок не имел следов взлома. Чем же он тогда занимался?
Я медленно оглядела комнату, пытаясь взглянуть на нее свежим взглядом. Возможно ли, что Торин был в моей квартире, пока я спала? На первый взгляд все выглядело так же, как я оставила. Я медленно прошлась по квартире, и тут мне в глаза бросилось кое-что странное.
Если бы находилась ближе, то, возможно, и не заметила бы. Это было то, что легче увидеть с расстояния, чем вблизи.
Имя Торина выложено на моем холодильнике. Это не очень заметно. Буквы на магните располагались не близко друг к другу, но все они были перевернуты правильной стороной вверх. Я знала, что они стояли не так, потому что специально переставила их перед последним визитом Микки. У меня не было желания объяснять ей, почему на холодильнике имя нашего босса.
Это не совпадение. Он был здесь, в моем личном пространстве, пока я спала и была беззащитна.
Да, но сделал ли он что-нибудь по-настоящему плохое?
Если бы я могла дать пощечину своему внутреннему оптимисту, так бы и сделала. Неужели я должна ждать, пока он не совершит что-то непоправимое, прежде чем разорвать с ним связь? И неужели я совсем забыла о том, что он мой босс?
Перестань, Сторми. Ты же умнее.
Нью-Йорк был большим городом. Что, если я найду новую работу, но перееду, чтобы он не смог меня найти? Так смогу сохранить друзей и защитить себя.
Идея имела смысл. В конце концов, нет причин предполагать, что он попытается меня выследить. Не может же у девушки быть сразу два психопата-преследователя, верно? Каковы шансы?
Мне неинтересно это выяснять.
Вопрос заключался в том, перееду ли я в пределах Манхэттена или мне действительно необходимо покинуть штат. Логика и эмоции воевали за ответ.
Я мысленно накручивала себя до головокружения и прибегала к просмотру «Теории большого взрыва». Простота этого сериала оказалась удивительно успокаивающей. К тому моменту, как пришло время выходить на работу, я уже натянула на себя маску холодного самообладания, решив, что защищу себя любой ценой. Точка.
Я вела себя с Торином вежливо, но профессионально. Не хотела сбивать его с толку, пока у меня не было возможности сделать свой ход, но в то же время хотела убедиться, что не подаю смешанных сигналов.
На середине смены он внезапно втянул меня в кладовую. Действовал так стремительно и ловко, что я даже не успела возразить.
— Что происходит? — Я уставилась на него широко раскрытыми глазами, не зная, стоит ли мне волноваться.
Тор положил руки на бедра и изучал меня.
— В чем дело?
Что-то внутри меня щелкнуло.
Как он смел спрашивать с меня, когда прекрасно знал, чем занимался в свободное время? Что дало мужчинам право думать, что они могут делать все, что им вздумается, без всяких последствий?
Я не планировала вступать с ним в конфронтацию, но мне нужны ответы. Хотела, чтобы он объяснился. Если я собиралась вызвать его на бой, лучше сделать это в месте, где полно свидетелей.
— Хочешь задать вопросы? Как насчет — был ли ты в моем доме сегодня утром?
— Да.
Без колебаний.
Неужели ничуть не смутило, что его застали за этим занятием? Неужели он не видел, насколько неуместно его поведение?
Решив докопаться до сути, я продолжила: — Ты вломился в мою квартиру?
— Нет, я воспользовался ключом, — спокойно ответил он.
— Откуда у тебя ключ?
— Я сделал дубликат того, что у тебя в сумочке.
Открыла рот. Закрыла. Прежде чем смогла найти слова.
— Моя сумочка всегда закрыта, когда я здесь. Как ты мог достать мой ключ, чтобы сделать дубликат?
Взгляд, который он мне бросил, был до оскорбления многозначительным.
Гнев вспыхнул с новой силой.
— Зачем ты это сделал? Чего ты хотел добиться?
Торин подался вперед, его лицо стало нечитаемым.
— Кто тот парень, который проводил тебя до дома?
Люк? Торин ревновал?
Я стиснула зубы.
— Друг.
— Друзья-мужчины не приходят провожать женщину домой в четыре часа утра, если не ждут чего-то взамен.
— Даже если и так, это не твое дело, — вдавила палец в его грудь, все чувство самосохранения подавлено негодованием.
Хищник. Это лучшее слово для описания того, как он наклонился и возвысился надо мной.
— В ту секунду, когда мой член оказался здесь... — его рука крепко, но нежно скользнула между моих бедер. — Это стало моим делом.