— Еще раз так на меня посмотришь, и я тебе устрою такой же. — Тор указал на мужчину, который был старше его и по возрасту, и по росту. — Не то, чтобы это было твоим чертовым делом, но я и пальцем ее не тронул. Не знаю, что заставило тебя думать иначе, — он пробормотал последнее слово, давая мне понять, что они хорошо знают друг друга.
Мужчина, представившийся как Джонас, казалось, вовсе не воспринял угрозу всерьез. Более того, мне даже почудилась в его глазах легкая насмешка, словно ему было забавно представить, что Торин вздумает бросить ему вызов.
— Все еще слишком легко вывести из себя, малыш Байрн. — Джонас усмехнулся. — Я думал, что воспитал тебя лучше.
— Просто делай свою работу, старик, — отозвался Торин без особой злобы.
Их взаимодействие меня заинтриговало. Я сразу поняла, что Джонас мне нравится. И даже очень.
Я улыбнулась этому необычному доктору.
— Это правда. На меня напали в моей квартире. Тор тут совершенно ни при чем. Просто одно из тех ужасных событий, которые иногда случаются.
Брови Джонаса взметнулись вверх.
— И не в какой-нибудь день, а на День благодарения, — он покачал головой. — Судя по всему, вам совсем не везет, учитывая момент. В этот день уровень преступности — один из самых низких в году, — он говорил размеренно, внимательно осматривая меня, и под мелодичностью его речи скрывался явный скептицизм.
Я мельком взглянула на Торина, чей бездонный взгляд уже пригвоздил меня к месту.
— Придется пока не покупать лотерейный билет, — пробормотала я.
— Ну, все наладится. — Джонас легко похлопал меня по плечу.
Он провел осмотр, заставив меня глубоко дышать, сгибаться и поворачиваться — все это причиняло дикую боль. В конце концов, вынес вердикт: серьезных повреждений нет, только ушибы и синяки.
Как только осмотр был окончен, я извинилась и ушла в душ, оставив мужчин наедине. Я не мыла волосы уже несколько дней, но мне было нужно нечто большее, чем просто гигиена. Мне нужно было время, чтобы подумать. Я чувствовала, что готова использовать свои травмы как предлог, чтобы остаться. Забота о себе — это роскошь, которой мне долгое время было отказано. Соблазн был невероятно велик, но я не могла позволить ему ослабить мою решимость.
Я приняла холодный душ. Ледяная вода привела меня в чувство и сняла отечность. Когда вышла, моя решимость укрепилась, пусть и не с прежним энтузиазмом. Я уйду, но это будет мне дорого стоить. Дух можно разбить лишь определенное количество раз, прежде чем от него останется лишь осколок — острый и опасно пустой. Думать, что я наконец нашла место, которое могу назвать домом, только чтобы его вырвали у меня из рук, было гораздо больнее, чем если бы просто продолжала двигаться дальше, не привязываясь. А теперь, когда знала, что Дамион по-прежнему идет по моему следу, казалось, что дома у меня никогда не будет.
С этой мрачной мыслью закуталась в полотенце и открыла дверь ванной, чтобы взять одежду из чемодана. Но далеко уйти мне не удалось.
Торин стоял, прислонившись к дверному косяку на другой стороне комнаты, будто ждал меня.
Я замерла.
— Все в порядке?
Он медленно шагнул ближе, не отвечая. В воздухе заискрилось напряжение и жар, будто надвигалась буря. Я с интересом наблюдала, как он самовольно открыл мой чемодан, выбрал одежду, включая нижнее белье, а затем поднялся и подошел ко мне.
Как человек, который произносит так мало слов, может передать так много каждым своим действием? Ни один его поступок не был непреднамеренным или лишним, но все это выглядело так непринужденно. Так естественно. Как будто уверенность в себе была еще одним элементом его ДНК.
Эффект завораживал, усиливаясь по мере приближения.
Его пальцы мягко сомкнулись на краю полотенца и слегка потянули. Не сильно. Скорее это было не принуждение, а молчаливый приказ отпустить. Он хотел, чтобы я подчинилась.
Я не должна была. Мне следовало держать оборону — и физически, и эмоционально, — но тело подчинилось само по себе, и махровая ткань соскользнула с кожи. Всплеск прохладного воздуха вызвал волну желания, разлившуюся по всему телу, заполняя каждую клеточку. Мои соски напряглись, будто умоляя о его внимании.
Торин впитывал мою реакцию, его плечи казались еще шире, а зрачки почти полностью вытеснили синеву глаз, оставив лишь тонкий ободок. Он поднял руку и медленно провел костяшками по чувствительному пику, затем нежно сжал пальцами.
Я ахнула от неожиданного всплеска удовольствия, ощущая, как горячее желание растапливает изнутри.
Одежда, которую он держал, упала на пол.
— Возможно, это не лучшая идея, — пробормотала дрожащим голосом, хотя каждое слово давалось с невыносимой болью, потому что в тот момент я хотела его больше, чем чего-либо в мире.
Торин медленно опустился на корточки, не сводя с меня глаз.
— Ты даже не представляешь, — низкий, бархатистый голос обжег мою кожу.
Он протянул трусики, которых даже не заметила в его руке, и терпеливо ждал, пока сделаю шаг вперед. Я оперлась на его плечо и последовала вперед. Он натягивал тонкий шелк мучительно медленно, ладони изучали мое тело так, словно он завоевывал новую территорию. Затем подцепил бюстгалтер и поднялся. Я продела руки в лямки, ловя его взгляд, который скользил по моей коже так ощутимо, словно это было настоящее прикосновение.
— Повернись, — его голос стал грубым.
Я подчинилась, как будто мое тело больше принадлежало ему, чем мне.
Руки скользнули по декольте, убедившись, что ткань идеально облегает меня, прежде чем провел пальцами по напряженным пикам, небрежно, но явно намеренно. Потом застегнул застежку на спине.
Я так отчаянно жаждала его прикосновений, что хотелось плакать, когда он начал натягивать на меня леггинсы и футболку.
Он выбрал что-то удобное, и это было трогательно, но мне хотелось разорвать ткань в клочья и сжечь дотла, если это означало бы, что он снова прикоснется ко мне. Желание стирало из головы любые мысли, оставляя только пульсирующую потребность. Я была в секунде от того, чтобы умолять его коснуться меня еще раз, когда в воздухе между нами раздался звонкий звук дверного звонка.