Я имел несчастье не только родиться самым младшим в своей семье, но и мой отец был меньше всех вовлечен в семейный бизнес. Все четверо моих братьев и сестер предпочли дистанцироваться от нашего не совсем законного образа жизни. Я никогда не подходил под их жизненный уклад. Был Байрном старой закалки, насквозь пробитым, и никогда не ладил с властью. Знал, что в ближайшее время не буду претендовать на лидерство, и до сих пор это меня не беспокоило.
— Что именно ты хочешь сделать?
— Нанести удар, пока у него нет шанса подготовиться. Но чтобы сделать это, мне нужно найти ублюдка.
Я не возражал против грязной работы, но в поисках этого человека уперся в кирпичную стену.
Кейр вздохнул.
— Я сделал фотографию несколько месяцев назад, — сказал он с некоторой неохотой. — Это была фотография машины, в которой ехал Дамион, когда увидел его с нашим украденным оружием. Это фото у Орана, чтобы он узнал больше о ситуации и о том, что случилось с Дариной.
— Он смог что-нибудь найти? — мой пульс стучал в ушах.
— Да, но не то, что я ожидал. Номера вели на фиктивный корпус, который не дал нам никакой информации, но Оран заметил по деталям фотографии, что она была сделана в среду вечером. Найдя Лоуренса Веллингтона, он уже знал, что тот ходит в клуб Olympus каждую среду, как по часам, так что он обратился за услугой и заглянул в реестр гостей. Как оказалось, в тот вечер Дамион был в клубе.
— Я не думал, что гостей вообще пускают.
Безумно секретный светский клуб был настолько закрытым, что его можно было назвать почти мифическим.
— За последний год Оран многому научился, работая с обществом, и теперь применяет эту информацию на практике. Клуб допускает гостей, но только если они одобрены, что означает, что они должны заранее предоставить определенную информацию. Указанный адрес находился в России, но в качестве места жительства была указана пристань на Манхэттене.
— Почему, черт возьми, Оран не поднял этот вопрос на собрании? — огрызнулся, испытывая не меньшее разочарование и волнение.
— Он над чем-то работает и не рассказывает мне всего. И я знаю, что он пытается держать все в тайне и не хочет, чтобы его деятельность получила огласку. Возможно, он решил, что ты поставишь под угрозу его планы.
Мне хотелось поворчать, что ему нужно доверять нам, но я сдержал гневный комментарий, понимая, что это воплощение лицемерия, ведь я редко кому доверял. А после того, что сделала жена Орана, я не мог винить его за то, что он хранит секреты.
Кейр продолжал: — У него также есть номер телефона. Не знаю, законный ли он, но ты можешь начать с него.
Я резко покачал головой.
— Меня не волнуют номера телефонов. Это не то послание, которое я хочу передать.
Его грудь медленно наполнилась долгим вздохом.
— Мне это не понравится, правда?
— Прошло не так много времени, чтобы я не помнил, что ты сделал с человеком, который обидел твою жену. Ты собираешься отказать мне в том же? — уставился на него, чтобы понять, осмелился бы он указать на то, что Сторми не была моей женой.
Умный парень держал это при себе.
— Что тебе нужно?
Я пристально посмотрел в глаза Кейра. Не часто это делал. Сейчас я смотрел на него не так открыто, а так, словно без слов заглядывал в его душу.
— Мне нужно знать, что ты меня прикроешь, — сказал прямо.
Его выражение лица ничем не выдавало того, что скрывалось за темным взглядом.
— Мы с отцом ссорились лишь однажды. Ругались, кричали и говорили то, чего не следовало, но только однажды наши споры перешли в физическую плоскость, и это было после твоего ареста. Я был в ярости от того, что он ничего не сделал, чтобы вытащить тебя. Он настаивал, что это не его дело, что его действия противоречили бы желанию твоего отца, а у него нет на это права. Я вышел из себя и замахнулся на него. Мне было двадцать, и я думал, что справлюсь с ним, но Папа взял меня на мушку быстрее, чем я мог себе представить. — Кейр сделал паузу, вспышка эмоций ожесточила его черты. — Я прикрывал твою спину тогда, и сделаю это сейчас. Никогда не сомневайся в этом.
Я протянул руку, не в силах вымолвить ни слова. Мы сцепили запястья в знак солидарности, который потряс меня до глубины души.
— Я не знал, — это было все, что я смог вымолвить.
— Теперь знаешь. — Кейр наклонил подбородок. — Я прикрою. Позвони, если вдруг тебе понадоблюсь.
Я кивнул в ответ.
— Я этого не забуду.
— Я бы надрал тебе задницу, если бы ты это сделал, — непринужденный ответ намекал на вызов.
— Ты можешь попробовать... — ухмыльнувшись, пошел прочь, с облегчением осознавая, что все в порядке.
ГЛАВА 36
Настоящее
Закрывающаяся дверь была метафорой множества разных вещей, но в данном случае наблюдение за тем, как дверь закрывается за Торином, несло в себе реальный риск смерти. Голос в голове кричал, чтобы он не уходил. Я даже не знала, что он задумал, но чувствовала, что это связано с Дамионом, а это всегда опасно.
Я бы никогда не хотела, чтобы кто-то пострадал из-за меня.
Но это был страх иного рода — удушающее предчувствие, грозившее опрокинуть весь мой корабль. Если Дамион причинит вред Торину, я никогда себе этого не прощу. От одной этой мысли мое сердце сжалось так сильно, что уже начало кровоточить. Я слышала, как капли отдаются эхом в ушах.
Отчаяние вонзило в меня свои колючие когти и умоляло остановить его, но я отказалась. Я сказала Торину, что доверяю ему, и должна была это сделать. Нужно было верить, что он вернется ко мне.
Если и были какие-то сомнения по поводу моих чувств к Тору, то интенсивность страха развеяла их. Торин мне очень дорог. Я думала, что люблю Дамиона, но как можно любить иллюзию? Я видела лишь маску, которую он надевал, чтобы скрыть свою гнилую душу. Торин был совсем не таким. Он полная противоположность — грубая, оскорбительная внешность, призванная отвлечь людей, чтобы они не увидели под ней щедрого, заботливого человека.
А теперь он отправился на войну ради меня.
Что бы с ним ни случилось, все будет из-за меня.