— GPS показывает, что Сторми двигается. Ты уверен, что она все еще там?
Услышал, как он начал идти, еще до того, как задал вопрос.
— Черт, — процедил он. — Ее комната пуста.
Фоном эхом отдавались тяжелые шаги.
— Ее нет и с Роуэн, нигде ее не вижу.
Страх, какого еще никогда не испытывал, стиснул грудь.
— Ты думаешь, Карпов мог забрать ее, а вы даже не заметили?
Я бы никогда себе не простил, если бы он схватил ее, пока предавался жалости к себе.
— Я… — Кейр осекся, и я услышал голос Роуэн вдалеке. — Почему она это сделала? — спросил он у нее.
— Что сделала? — потребовал я.
Кейр тяжело вздохнул: — Роуэн говорит, что это не ее дело, но она думает, что Сторми, возможно, сбежала.
Сбежала? От меня? Почему?
Не мог даже представить, о чем она могла думать.
— Я займусь этим, — швырнул телефон на стол и начал натягивать одежду.
Эта игра в кошки-мышки закончится прямо сейчас.
ГЛАВА 40
Настоящее
— Мамочка, почему она носит солнечные очки в помещении? — Милая девочка с хвостиками и в купальнике с русалкой уставилась на меня, пока ее мама запихивала вещи в шкафчик.
Женщина резко выпрямилась, повернулась ко мне и посмотрела с ужасом в глазах.
— Прошу прощения, — сказала она, притянув дочь поближе. — Сиси, что я тебе говорила о том, чтобы не говорить о людях?
Ее приглушенный шепот почти вызвал у меня улыбку. Если бы не ком в горле, я бы действительно улыбнулась.
Осужденная, бедная девочка закусила губу и отвернулась, бросив на меня последний любопытный взгляд.
Она была права — любопытство вполне естественно. Я была так поглощена своей миссией, что совсем забыла снять чертовы очки.
Уходя из квартиры Кейра, прихватила шляпу, солнцезащитные очки и пальто Роуэн. Я не хотела, чтобы кто-то узнал меня, прежде чем успею выбраться из города. Я даже не стала рисковать с общественным транспортом. Десятиминутная поездка на такси до YMCA (Прим.: Некоммерческая организация помощи и образования для детей и взрослых), пять минут, чтобы забрать сумку из камеры хранения — и я исчезну. Для всех, кого знала, стану лишь горьким воспоминанием.
Глаза наполнились слезами.
Возможно, оставлять очки было не такой уж плохой идеей. Я так и не сняла их, пока открывала свой шкафчик и доставала черный рюкзак. Заглянув внутрь, убедилась, что все осталось на своих местах. Перекинув сумку через плечо, захлопнула дверцу шкафчика — и тут же задохнулась от ужаса, увидев перед собой Торина.
— Мам, мальчикам сюда нельзя, — громко прошептала девочка.
Торин оторвал взгляд от меня.
— Мне нужно поговорить со своей подругой.
Женщина, похоже, поняла, что это не просьба. Она кивнула, бросила на меня обеспокоенный взгляд и увела дочь из раздевалки. Я стояла, словно окаменев, моля о том, чтобы сейчас открылся портал и поглотил весь Манхэттен. Все что угодно, лишь бы избежать взгляда Торина, полного боли.
— Почему, Сторм? — холодные слова пронзили душу и проникли прямо под кожу.
Дрожащими пальцами сняла очки.
Я была так напугана, что не могла связать и двух слов. Губы разомкнулись, но тут же закрылись. Что я должна была сказать? Что могла объяснить? Я не видела ни единого способа выбраться из этой ситуации, не раскрыв ему всю правду. А это пугало до смерти.
Разозлится ли он? Попробует ли причинить мне боль?
Торин начал терять терпение.
— Ты так боишься сказать мне, что была замужем, что предпочитаешь сбежать?
— Что? Нет, это… это неважно, — его слова сбили меня с толку, и я попыталась догнать ход мыслей.
Торин узнал, что я была женой Дамиона.
Но как? Что случилось ночью?
По крайней мере, теперь у меня было на одну тайну меньше.
Он хмыкнул: — Твой муж с тобой не согласен.
— Мне плевать, что написано на клочке бумаги, — выпалила я, ощутив, как просыпается злость. — Я не принадлежу ему.
— Тогда почему, Сторм? Почему ты убегаешь от меня?
— Дело не в тебе.
— А похоже именно во мне. Я сказал, что защищу тебя.
— А что, если ты не сможешь? — голос дрожал, а эмоции рвались наружу.
Он шагнул ко мне, разъяренный: — Ты даже не даешь мне шанса.
— Потому что на кону не только моя жизнь! — крикнула в ответ, и моя рука невольно легла на живот.
Торин заметил это мгновенно. Его взгляд опустился вниз.
В тот миг, пока сердце сделало один-единственный удар, в его глазах промелькнуло целое море эмоций. Так много, так быстро, что я не могла понять, какие из них победят.
Пожалуйста, не ненавидь меня, Тор.
Я зажмурила глаза, когда накатила волна страха — нового страха, не связанного с Дамионом, — угрожающего полностью меня поглотить.
— Ты говорила, что не можешь, — пробормотал он, все еще не в силах справиться с шоком.
Потекли слезы.
— Врачи сказали, что не смогу, — слова были едва слышны, так как мое горло сжималось до невозможности туго. Я даже не успела обдумать свои чувства по поводу того, что они ошиблись. Что мое тело не было повреждено до неузнаваемости. Мне был дан еще один шанс.
— Ты собиралась скрыть от меня моего ребенка? — Лицо исказилось в суровом и безжалостном выражении.
Он никогда не поймет. Да и как он мог понять? Он никогда не знал такого страха, как я.
— Ты взорвал яхту... Он будет так зол... Из-за этого нас убьют.
— Ты сказала, что доверяешь мне, — ответил он.
— А что насчет тебя? Ты готов довериться мне?
— Не похоже, что я могу. Стоит мне отвернутся, как ты убегаешь.
— Не кидайся камнями, Торин. Я не единственная, кто бежит.
— Что, черт возьми, это значит?
— Это значит, что ты бежишь каждый день своей жизни. Отталкиваешь людей. Это и есть бег, Тор, только другого рода. Почему? Что заставляет тебя возвращаться на ринг? Тебе не нужны деньги. С кем ты на самом деле сражаешься?
Пока я кричала, отчаянно пытаясь защитить себя, то подняла палец, указывая на него.
Дверь в раздевалку открылась. Мы не шелохнулись, взгляды, полные бури, остались скованными в напряженном противостоянии. Тот, кто вошел, почувствовал, что прервал нечто важное, и быстро вышел, оставив нас наедине.