Торин Байрн — мрачный боксер и вооруженный гангстер — имел побочный статус дяди Тора. Я с трудом могла это представить.
— Почему я не знала об этом? Ты никогда не говоришь о братьях и сестрах или семье, кроме своих кузенов.
— Они все живут в пригороде. Я единственный, кто занялся семейным бизнесом, поэтому вижу их не так часто.
Прозвенел звонок, означающий, что мы достигли своего этажа, и серебристые двери открылись.
— Ты счастливчик, ты знаешь об этом? — сказала я, когда мы вышли в коридор.
Тор посмотрел на меня непроницаемым взглядом.
— Мне повезло больше, чем тебе, это точно, — он взял меня за руку и повел в акушерский кабинет за углом. Дверь была заперта.
— Сегодня воскресенье, в конце концов, — сказала я.
— Сюда, — окликнул нас женский голос. — Я здесь!
Женщина в джинсах и худи с логотипом Jets (Прим.: Jets команда по футболу в Нью-Йорке) подошла к нам и открыла дверь.
— Проходите. Я Николь Бромстед. Джонас сказал, что вам нужно сделать УЗИ?
— Да, — ответил Торин. — Мы только что узнали, что Сторми беременна. Как видите, на нее напали несколько дней назад, и мы хотим убедиться, что все в порядке.
Женщина остановилась и посмотрела на меня, наконец замечая синяки на лице.
— О боже, конечно. Сейчас все сделаем.
Она уже собиралась развернуться, но я остановила ее, коснувшись руки.
— Чтобы вы знали, он не причастен к этому, — бросила краткий взгляд на Торина. — Меня преследовали от метро до дома.
Я знала, что такое предположение можно было сделать легко, и мне было неприятно, что кто-то мог так подумать о нем.
Она нахмурилась.
— Мне очень жаль. У вас выдались тяжелые дни.
Я ободряюще улыбнулась.
— Мне гораздо лучше, благодаря этому парню.
— Отлично! — Она похлопала меня по руке, быстро оправившись. — Так, заходите сюда. Нужно, чтобы вы разделись ниже пояса, раз на таком раннем сроке. Вот этим можно прикрыться.
Она оставила сложенную бумажную простыню на столе и включила оборудование.
— Пока переодеваетесь, я включу игру. В перерыве Jets вели десять-ноль! — взволнованное заявление повисло в воздухе, когда она выскользнула из комнаты.
— Она полна энергии, — прошептала я, начиная раздеваться. — Мне она нравится.
Торин закатил глаза: — Конечно, тебе нравится.
Через десять минут я уже лежала на спине, с разведенными коленями, с устройством, похожим на дилдо, внутри меня и мертвой хваткой сжимала руку Торина. Прибор издавал статические звуки, словно микрофон трясли в пакете с продуктами, а дисплей показывал неразборчивую черно-белую рябь. Я не могла понять, что происходит.
Но потом комната наполнилась четким, ритмичным биением.
Этот звук вытеснил весь воздух, оставив меня без дыхания.
Это был мой ребенок. Наш ребенок. Звук его крошечного сердца, бьющегося внутри меня. Я могла разглядеть на экране белый, похожий на контур арахиса, плавающий в середине черного круга.
— Вот здесь, — сказала доктор Бромстед, указывая на крошечную мерцающую точку. — Отсюда исходит сердцебиение.
Она провела линию мышкой от одного конца «арахиса» до другого.
— Похоже, у вас срок семь недель и пять дней, это ставит дату родов на четырнадцатое июля. Поздравляю, вы станете мамой.
Я расплакалась. Это были те самые освобождающие слезы облегчения, от которых наверняка выглядела безумной.
— Все в порядке? — спросила доктор.
— Все отлично, — ответил Торин. — Можно нам немного побыть наедине?
— Конечно. Я буду смотреть игру в коридоре.
Она осторожно убрала прибор, выключила оборудование и быстро вышла.
Я прикрыла лицо, смущенная тем, как внезапно потеряла контроль над собой. Торин убрал мои руки и встал надо мной. Увидев его обычно суровый взгляд, теперь наполненный восхищением и обожанием, я едва не расплакалась снова.
— Скажи, что это слезы счастья, — прошептал он.
— Да, в основном, — всхлипнула я. — Не думала, что это возможно, и теперь просто в восторге от того, что это происходит. Мне немного грустно, что не могу разделить этот момент с Хани, ведь она была бы так счастлива. Но еще больше я волнуюсь о том, что ты думаешь. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным.
Торин откинул волосы с моего лба и прижал ладонь к моей щеке.
— Я никогда особо не думал о детях — не было причины, ведь я даже не мог терпеть, чтобы женщина оставалась в моем доме. Но все изменилось, когда появилась ты. Я бы захотел этого ребенка в любом случае, потому что это то, что мы создали вместе. И я готов на все, лишь бы твои глаза так сияли.
Если бы мое сердце заколотилось еще сильнее, оно бы прорвалось сквозь напряженную грудную клетку.
— Чертовски жаль, что никто больше не может увидеть эту сторону тебя, Тор. Ты действительно невероятен.
Он хмыкнул, заставив меня улыбнуться.
— Не уверен, что ты сказала бы это, если бы знала, о чем еще я думаю.
Мои глаза округлились.
— Мы не можем, — прошептала я. — Доктор прямо за дверью.
— Уверен, она знает, что мы трахаемся, детка.
— Но это не значит, что она хочет занять место в первом ряду.
В одно мгновение он оказался у края стола, потянул меня за лодыжки и закинул мои ноги себе на талию.
— Я только что узнал, что эта удивительная женщина станет матерью моего ребенка, — он расстегнул брюки одной рукой, не отрывая взгляда от моих глаз. — Мы были вместе однажды. Она не могла иметь детей, но это произошло, будто сама судьба вмешалась. С тех пор я не был в ней ни разу. — Тор наклонился вперед, прижимая свой член к моим складкам. — Мне плевать, будь по ту сторону хоть сам президент Соединенных Штатов. Все, что имеет значение, находится прямо… здесь. — Торин наклонил бедра и медленно вошел в меня.
Он двигался осторожно, давая моему телу привыкнуть, но мое сердце едва поспевало за ним. Последние недели — а может, и годы — я сталкивалась только с неуверенностью и страхом. Его слова, это то, что мне нужно было услышать.
Я прижалась к нему, чувствуя тепло его тела. Короткие, властные толчки становились быстрее.
— Да, Тор, — вздохнула я.
Угол наклона и близость были настолько идеальны, что каждое движение одновременно задевало мой клитор и глубоко касалось самой чувствительной точки внутри. Поток ощущений накрыл с такой силой, что взрыв удовольствия подкрался ко мне быстрее, чем я могла себе представить.