В конце концов, мы все не так уж и отличаемся друг от друга.
Дамион закричал и начал дергаться, как это сделал бы любой на его месте. Широко распахнутые глаза молили о пощаде, но ее не было.
Я наблюдал, как он корчился в агонии, не испытывая ни капли сожаления. Это были последствия его собственных поступков — и они, наконец, его настигли.
ГЛАВА 48
Настоящее
— Не могу поверить, что ты сделала это для меня, — слова звучали медленно и вяло, будто тонула в зыбучих песках, и не могла выбраться. Все ощущалось липким и неуклюжим.
Шай оперлась бедром о край моей больничной кровати и ухмыльнулась. Она была настолько красива с голубыми глазами и резкими чертами лица, что сильно контрастировала с моими. Когда ребята рассказали мне о плане нарядить ее под меня, я не могла представить, как кто-то мог бы нас спутать. Но с париком, солнечными очками и макияжем, соответствующим синякам на моем лице, она стала жутко хорошим двойником.
— Ты шутишь? — фыркнула Шай. — Я была в восторге, что ребята позволили мне поучаствовать. Обычно меня оставляют на скамейке запасных. Это было самое веселое, что со мной случалось за последние годы.
— Ты мне нравишься, но ты немного сумасшедшая.
Черт, я не должна была говорить это вслух.
Шай откинула голову назад и рассмеялась.
— Ты мне тоже нравишься. Любая, кто сумела пробиться сквозь стены Тора, точно особенная.
— Он особенный. Как суперособенный, — глаза начали закрываться сами собой, и я изо всех сил старалась не заснуть. — Ну… не в таком смысле. Он просто… особенный-особенный.
Я сама слышала, как бессвязно говорю, словно пьяная, но не могла ничего с этим поделать.
— Ладно, сестренка. Думаю, тебе нужно немного отдохнуть.
Собрав остатки сил, я сжала ее руку.
— Спасибо, Шай. И передай остальным огромное спасибо.
Она похлопала меня по руке, ее глаза смягчились.
— Мы были рады помочь. Теперь ты одна из нас, красавица. Добро пожаловать в семью.
Сил не осталось, глаза закрылись, и давно забытое чувство покоя окутало меня своими объятиями. Когда снова очнулась, Шай уже не было, а Тор сидел в кресле рядом со мной.
— Привет, — с улыбкой сказала я, чувствуя облегчение от того, что мое оцепенение начало проходить. — Как долго я спала?
Торин в мгновение оказался у моей кровати.
— Несколько часов. Как ты себя чувствуешь?
Он провел пальцами по моему лбу, убирая пряди волос за ухо.
— Лучше.
— Болит?
— Пока нет. Наверное, позже начнет. Но сейчас мне довольно хорошо.
Я видела, как напряжение в его плечах заметно спало.
— Я рад. Ненавижу то, что ты здесь.
— Они сказали, когда меня выпишут?
— Через пару дней, если не будет признаков инфекции.
— Это хорошо. Блю Белл, наверное, так переживает. Мы никогда так долго не были в разлуке.
Мои глаза распахнулись, когда до меня дошло.
— Газ! С ним все в порядке? Я совсем про это забыла.
— С ним все в порядке, — спокойно заверил Торин. — Власти разрешили вернуться в здание и сказали, что первоначальная утечка была недолгой.
Я с облегчением приложила руку к груди: — Слава Богу.
— Тебе не нужно беспокоиться ни о чем, кроме выздоровления. Я обо всем позабочусь.
Он взял мою руку и перевернул ладонью вверх, положив в центр платиновое кольцо. Обручальное кольцо Дамиона.
— Все кончено, — мягко сказал он.
Стена эмоций давила на грудь, дыхание перехватило, и я почувствовала, как глаза наполнились слезами, но не позволила им пролиться. Я не собиралась больше плакать из-за этого монстра.
— Спасибо, — прошептала я.
Одна слеза все же скатилась, когда взглянула на Тора, но это была слеза благодарности. За то, что рядом со мной люди, готовые рисковать ради меня жизнью. За то, что у меня впереди целая жизнь — с мужчиной, который сделает все, чтобы она была счастливой.
Красивый ворчун пробормотал: — Он заслуживал худшего.
Я широко улыбнулась, будто позировала на красной дорожке.
— Поцелуй меня, Тор.
Аквамарин и лазурь закрутились в его глазах с жаром, когда он наклонился и сделал то, что я велела. Сначала нежно, потом с куда большей страстью. Вскоре это был уже не просто поцелуй — это было заверение, клятва, благословение и все остальное между ними. Когда, наконец, оторвались друг от друга, а Тор прижал лоб к моему, мы оба тяжело дышали.
— Скажи, что ты моя, Сторми, — голос был таким хриплым и уязвимым, что мне захотелось обнять его и никогда больше не отпускать.
То, что было между нами, не вписывалось ни в какие рамки и не поддавалось логике, но с Торином я чувствовала себя в безопасности и свободной, как никогда раньше. Мое сердце нашло в нем дом, прежде чем осознала это.
— Я обязана тебе своей жизнью, — тихо начала я. — Но ты украл мое сердце задолго до этого. Я люблю тебя, Торин Байрн, и я твоя.
— Черт! — единственное слово, сквозь зубы, было так пропитано эмоциями, что я бы решила, что ему больно, если бы не его глаза, полные восторга и счастья. — Любовью даже не описать то, что я чувствую к тебе. Ты — мое гребаное все, и я хочу, чтобы ты была со мной каждый чертов день моей жизни.
Он снова меня поцеловал, но уже коротко — благодаря не слишком тактичному кашлю, возвестившему о появлении медсестры.
— Пора встать и попробовать дойти до ванной, — сказала она, приподнимая бровь, глядя на Тора. — Вы можете подождать в коридоре, если хотите.
Он даже не шелохнулся.
— Мне и здесь нормально, — и этими он дал понять, что попробуй кто-нибудь его выгнать — будут проблемы.
Я сдержала улыбку.
— Пусть остается.
И я точно знала, что он останется.
Он будет рядом со мной через все испытания, радоваться моим победам так, будто они его собственные, будет стоять рядом и в прямом, и в переносном смысле, преданный до самого конца.
Я тихо засмеялась.
Тор прищурился.
— Это лекарства, — пожала плечами. — Наверное, мне дали что-то сильное.
Не уверена, что он поверил, но ничего не сказал, когда медсестра подошла, чтобы опустить кровать.
Я провела в больнице еще два дня, прежде чем врачи согласились меня отпустить после долгих уговоров. Торин сказал, что мы поедем к нему — и это было логично, ведь там ему будет проще ухаживать за мной, да и Блю Белл там. Но я никак не ожидала что все мои вещи уже перевезены.