Через полчаса наш водитель высадил нас у элегантного стейк-хауса, где мы должны были встретиться с Кейром, Роуэн, Коннером, Ноэми, Бишопом и Пиппой. Мы вшестером стали хорошими друзьями. У меня никогда не было такой дружной компании друзей, и это было потрясающе.
До того, как родился Келлен, мы собирались на вечеринку, которая должна была стать юбилейным мероприятием Коннера и Ноэми. Группа планировала провести долгие выходные на курорте в Вермонте, чтобы спастись от июльской жары в городе. Только Келлен не получил уведомления и решил появиться на публике за неделю до назначенного срока. Когда мы сообщили всем, что у меня начались схватки, они вернулись на семейном самолете всего через час после того, как прилетели в Вермонт, и поспешили обратно в город.
Все шестеро отправились в родильное отделение, игнорируя медсестер, которые настаивали на том, что со мной может быть только один член семьи.
Вот тогда-то все и пошло наперекосяк.
Мужчины из семьи Байрн не обрадовались, когда им сказали, что они не могут присутствовать при родах их родственницы. Я начала беспокоиться о настоящем бунте, когда доктор Бромстед пришла в халате поверх купальника и в широкополой шляпе после того, как ее оторвали от пляжного отдыха. Ее непритязательность была одной из причин, по которой я ее обожала. Ей было плевать на белые халаты и дипломы.
Доктор заверила медсестер, что мои друзья не представляют проблемы. Она отмахнулась от них руками, на которых все еще были праздничные ногти, и проверила мое состояние. Убедившись, что времени достаточно, чтобы переодеться, она отправилась на поиски халата. Позже в тот же вечер Келлен появился в окружении восхищенных поклонников, в том числе Хани. Тор позаботился о том, чтобы привезти ее для родов. Все в тот день было идеальным — эпидуральная анестезия, возможно, была моей любимой частью.
Я была рада наконец-то снова оказаться в кругу друзей. Они все бывали в нашей квартире, но это был наш первый официальный вечер, проведенный вместе, и я хотела насладиться каждой каплей беззаботного веселья.
Группа сидела в отдельном зале. Мы с Торином пришли последними, чего я и ожидала, поскольку мы опоздали с выходом из дома. Судя по энтузиазму, с которым нас встретили, остальные уже успели выпить. Все девушки встали, чтобы обнять меня.
Тор терпеливо ждал, пока в воздухе рассеется эстроген, прежде чем отодвинуть мой стул и сесть рядом.
— Не хочешь сегодня выпить вина? — тихо спросил он меня.
— Да, это было бы здорово.
Я не выпила ни глотка с тех пор, как узнала, что беременна. Не то чтобы я была большой любительницей вина. Дело было скорее в атмосфере.
Я хотела провести вечер в полной мере. Он налил нам по бокалу из открытой бутылки, затем откинулся на спинку стула и положил теплую ладонь мне на бедро. Даже когда он потягивал вино и шутил со своими кузенами, между нами всегда сохранялась связь. Что бы ни происходило, Тор никогда полностью не отвлекался от меня.
— Вино означает, что ты решила отучить малыша от груди? — спросила Роуэн, ссылаясь на разговор, который состоялся у нас пару недель назад.
— Да. Я разрывалась на части, но рада, что он больше не сосет грудь. Кормление грудью было довольно утомительным. Невероятно, но утомительно.
Пиппа поднесла бокал с вином к губам и пробормотала в него: — Боже, я и представить себе не могу.
Ноэми закатила глаза.
— Не обращай на нее внимания. Ее материнский инстинкт затерялся в хаосе из-за слишком большого количества младших братьев и сестер.
— Не совсем потерялся, просто... может быть, недоразвит, — парировала Пиппа. — К чему такая спешка? У нас еще куча времени для этого.
Я усмехнулась.
— Пип права. У тебя есть еще пять лет, пока часы не начнут тикать.
Ей и Ноэми было всего по двадцать одному году, а Роуэн было не за горами двадцать три. Я была старшей сестрой группы в свои двадцать шесть. Не такой уж и старой, но иногда из-за своего прошлого я чувствовала себя древней.
Пип усмехнулась.
— А может десять или пятнадцать, боже мой.
Все покачали головами и рассмеялись над нашим главным весельчаком в группе. Разговор продолжался так же непринужденно. Я откусила кусочек хлеба, но не стала брать закуски. Через полчаса у меня заурчало в животе.
Вот что я получила за то, что выпила вина на голодный желудок после почти годичного воздержания.
— Я пойду в комнату для девочек, — прошептала Торину, надеясь, что минута вдали от стола и немного движения помогут.
Он сжал мою руку, а затем продолжил разговор с парнями о новом бойце в зале. Теперь, когда Тор не выходил на ринг, эти разговоры меня не беспокоили. Он ушел на пенсию, даже не спросив меня, хотя по-прежнему помогал организовывать бои. Меня это не волновало, пока не приходилось беспокоиться о том, что один неверный удар превратит его в овощ.
Как только я выбралась из хора голосов и погрузилась в тихую классическую музыку в уборной, оформленной в бордово-золотых тонах, то сделала несколько медленных глубоких вдохов. Я почувствовала себя немного лучше, когда дверь распахнулась и ко мне присоединилась Ноэми.
— О, привет, — сказала она, резко остановившись, когда неожиданно обнаружила, что я стою посреди комнаты, как ненормальная.
— Привет, — я замолчала, склонив голову набок. — Ты в порядке? Ты выглядишь немного бледной.
Она позволила двери закрыться за собой и кивнула.
— Да, я просто внезапно почувствовала себя немного не в своей тарелке.
— То же самое. Кажется, я переборщила с вином. Надо было сначала перекусить.
— Они принесли еду сразу после того, как ты встала из-за стола. Вот что меня насторожило. Что-то в запахе креветок у Коннера... — она прикрыла рот рукой, ее глаза округлились.
Когда я поняла, что ее вот-вот вырвет, от этого зрелища у меня свело живот.
В один и тот же момент мы обе развернулись и бросились к туалетам. Звук нашей одновременной рвоты наполнил комнату.
Все мое тело дрожало от отвращения и беспокойства, когда еще несколько раз вырвало.
Раздался стук в дверь.
— Сторм, ты в порядке? — Торин пришел проведать меня.
— Вроде того, — ответила я в нос, стараясь не чувствовать вкуса собственного языка.