— И она никогда не говорила тебе название фирмы?
Соня промокнула глаза салфеткой и покачала головой. «Она не рассказала мне всего», - сказала она. «Иногда она была очень скрытной».
"Как же так?"
Соня нахмурилась. «Иногда она приходила домой поздно. Я спрашивал ее, где она, и она замолкала. Как будто она делала что-то, чего, возможно, ей было стыдно».
Джессика подумала о винтажном платье. «Кристина была актрисой?»
"Актриса?"
«Да. Либо профессионально, либо, может быть, в общественном театре?»
«Ну, ей нравилось танцевать. Думаю, она хотела танцевать профессионально. Не знаю, настолько ли она была хороша, но возможно».
Джессика сверилась со своими записями. «Есть ли что-нибудь еще, что ты знаешь о ней и что, по твоему мнению, могло бы помочь?»
беспощадный
55
«Иногда она работала с детьми в Серафимском саду».
«Русская православная церковь?» — спросила Джессика.
"Да."
Соня встала, взяла со стойки стакан, затем открыла морозилку, достала замерзшую бутылку «Столи» и налила себе несколько унций. Еды в доме почти не было, но в холодильнике была водка. Когда тебе за двадцать, подумала Джессика (эта группа людей, которую она совсем недавно неохотно оставила позади), есть приоритеты.
«Если бы вы могли воздержаться от этого на минутку, я был бы вам признателен»,
- сказал Бирн. У него была такая манера поведения, что его команды звучали как вежливые просьбы.
Соня кивнула, поставила стакан и бутылку, достала из кармана салфетку и промокнула глаза.
«Вы знаете, где Кристина стирала?» — спросил Бирн.
— Нет, — сказала Соня. «Но она часто делала это поздно ночью».
"Как поздно?"
«Одиннадцать часов. Может быть, полночь».
«А как насчет парней? У нее был кто-то, с кем она встречалась?»
«Нет, насколько я знаю, нет», сказала она.
Джессика указала на лестницу. «Спальни наверху?» Она сказала это так любезно, как только могла. Она знала, что Соня имела полное право попросить их уйти.
"Да."
— Вы не возражаете, если я быстренько осмотрю?
Соня на мгновение задумалась. «Нет», сказала она. "Все нормально."
Джессика поднялась по лестнице и остановилась. «Какая спальня была у Кристины?»
«Тот, что сзади».
Соня повернулась к Бирну и подняла свой стакан. Бирн кивнул. Соня опустилась на пол, сделала огромный глоток ледяной водки. Она тут же налила себе еще. Джессика поднялась наверх, прошла по короткому коридору и вошла в заднюю спальню.
Рядом со свернутым футоном в углу стояла маленькая коробочка с будильником. На крючке в задней части двери висел белый махровый халат. Это была квартира молодой женщины в первые дни. На стенах не было ни картин, ни плакатов. Не было никаких вычурных украшений, которые можно было бы ожидать в спальне молодой женщины. 56
РИЧАРДМ на та нари
Джессика подумала о Кристине, стоящей прямо там, где она стояла. Кристина, учитывая свою новую жизнь в новом доме, все возможности, которые будут у тебя, когда тебе исполнится двадцать четыре года. Кристина представляет себе комнату, полную мебели Thomasville или Henredon. Новые ковры, новые лампы, новое постельное белье. Новая жизнь.
Джессика пересекла комнату и открыла дверь чулана. В мешках для одежды было всего несколько платьев и свитеров, все довольно новые, все хорошего качества. Конечно, не было ничего похожего на платье, которое было на Кристине, когда ее нашли на берегу реки. Не было также ни корзин, ни мешков с только что выстиранной одеждой.
Джессика сделала шаг назад, пытаясь уловить эту атмосферу. Как детектив, сколько шкафов она заглянула? Сколько ящиков? Сколько бардачков, чемоданов, сундуков с надеждой и сумочек? Сколько жизней прожила Джессика, будучи нарушительницей границ?
На полу шкафа стояла картонная коробка. Она открыла его. Там были обернутые тканью фигурки стеклянных животных — в основном черепах, белок и нескольких птиц. Были и Хуммелы: миниатюры розовощеких детей, играющих на скрипке, флейте, фортепиано. Внизу стояла красивая деревянная музыкальная шкатулка. Он выглядел как ореховый, а сверху была инкрустирована бело-розовая балерина. Джессика достала его, открыла. В шкатулке не было драгоценностей, но в ней играла песня «Вальс Спящей красавицы». Ноты эхом раздавались в почти пустой комнате, печальная мелодия, знаменующая конец молодой жизни.
детективы встретились в Раундхаусе, сравнили записи.
«Фургон принадлежал человеку по имени Гарольд Сима», — сказал Джош Бонтрагер. Он провел день, выискивая информацию о транспортных средствах на месте преступления в Манаюнк. «Г-н Сима жил в Гленвуде, но, к сожалению, преждевременно умер, упав с лестницы в сентябре этого года. Ему было восемьдесят шесть лет. Его сын признался, что оставил фургон на этой стоянке месяц назад. Он сказал, что он не мог позволить себе его отбуксировать и выбросить. «Шевроле» принадлежал женщине по имени Эстель Джесперсон, бывшей жительнице Пауэлтона».