Я не знаю, какая женщина могла бы устоять перед ним, или кто бы не отреагировал на него так, как я. Каждая девушка, которую я знаю, умерла бы, если бы такой мужчина хотя бы заговорил с ней. И они бы мне позавидовали.
Я мысленно возвращаюсь к своей первой ночи здесь, к тому, как он коснулся меня. Моя кожа нагревается от воспоминаний, а моя киска сжимается от желания.
Я идиотка, раз думаю об этом дерьме. Я идиотка, раз не достаточно сильна, чтобы сопротивляться. Он великолепен, но этот человек — монстр. Я не должна ничего чувствовать к нему.
Мне следует думать о том, как я покину это место.
Дверь открывается. Я подпрыгиваю, вздрагивая. Я так погрузилась в свои мысли, что даже не услышала, как звякнул ключ.
Я убавила свет до янтарного сияния. Оно омывает его, когда он входит в комнату и запирает за собой дверь.
Его глаза встречаются с моими, и я выпрямляюсь на кровати.
Он снова без рубашки, как и этим утром. За исключением того, что у него на плече перекинуто черное полотенце, а волосы выглядят влажными. Влажными, как будто он только что принял душ или занимался спортом.
Мой взгляд скользит вниз к его боксерам и этим длинным атлетическим ногам, каждая из которых мускулистая и, как и его пресс, покрыта татуировками. Я понимаю, что единственные части его тела, которые я видела, которые не были покрыты татуировками, это его лицо и шея. У него также нет татуировок на предплечьях. Этого достаточно, чтобы создать иллюзию, что у него их нет, когда он носит рубашку. Это было сделано намеренно?
Мои прежние опасения по поводу того, что он с той женщиной, сменились ледяным страхом, который снова заполз в меня.
Чего он хочет сейчас? Готов ли он сделать со мной то, что хочет? Господи, я схожу с ума, не зная, что будет дальше. Я на грани паники.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю я.
Он наклоняет голову набок и смотрит на меня пронзительным взглядом.
— Разве плохо, если мужчина хочет провести ночь со своей невестой?
Мое дыхание сбивается, и тепло разливается по моему телу. Сегодня ночью. Это может быть сегодня ночью. Это может быть сейчас, когда он придет, чтобы заявить на меня права.
Я не готова.
Он кладет полотенце на стул у кровати, прежде чем подойти ближе. Запах мускуса и мыла щекочет мой нос, подтверждая, что он только что принял душ.
— Рад видеть тебя в постели, — говорит он, упираясь коленом в матрас, который прогибается под его весом.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю я снова.
— Расслабься, я не собираюсь трахать тебя сегодня ночью, — отвечает он. Я чувствую себя глупо, потому что, должно быть, заметно моё облегчение на его слова. — Я сплю здесь сегодня ночью. Мы не видим друг друга достаточно.
— Я думала, ты занят кем-то другим. — Я хочу спросить об этой женщине и о том, кем она для него является, но передумываю.
Уголок его рта приподнимается, и улыбка скользит по его губам.
— Не шпионь за мной, Эмелия. Тебе не всегда может понравиться то, что ты увидишь.
Кровь кипит.
— Я не шпионила. Я просто смотрела в окно, и там был ты. С ней.
— Думаю, это правда.
— Она часто сюда приходит?
Он улыбается, обнажая идеальные белые зубы.
— Будь осторожна, Princesca. Я могу начать думать, что ты ревнуешь.
— Мне не к чему ревновать, — резко отвечаю я, слишком быстро. — Ты можешь быть с кем хочешь.
— Правда? И … тебя это устроит? — Он прищуривается и полностью забирается на кровать, изучая меня.
— Мне все равно, что ты делаешь. Это бизнес, и я часть активов, верно?
Мы смотрим друг на друга несколько секунд. Затем он дергает простыню. Я набрасываюсь, чтобы отбросить его руки, когда он пытается стянуть ее с моей груди, но он ловит мои запястья.
— Не трогай меня. — Я вздрагиваю.
Однако он крепче сжимает мое запястье и опускает голову, чтобы прижаться губами к моему уху.
— Я могу прикасаться к тебе, когда захочу, Princesca. Ты принадлежишь мне. Ты только что сама это сказала. Ты часть активов. Ты помнишь, как подписывала контракт, да?
В ярости я пытаюсь вырвать свою руку из его, но он только крепче ее держит.
— Меня заставили. Это не то же самое, что отдать себя тебе.
— Интересный выбор слов. — Он поднимает мою руку и целует костяшки пальцев.
— Это всего лишь слова.
— Может быть, и так, но я думаю… тебе любопытно. — Я вздрагиваю и поднимаю брови.
— Что меня интересует, Массимо?
Он проводит пальцем по тыльной стороне моей ладони.
— Интересно, каково это отдаться мне. Посмотреть, каково это увести тебя от отца. Интересно, каково это быть со мной, чтобы ты поддалась желанию.
— Нет… — бормочу я, сглатывая комок, образовавшийся в горле, когда желание, о котором он говорит, учащает мой пульс.
— Сними простыню, — приказывает он ровным тоном.
— Зачем?
— Я хочу тебя увидеть. — Его взгляд падает на мою грудь. Все мое тело краснеет от дикого сексуального пламени, которое танцует в его глазах.
— Ты меня уже видел.
— Я хочу увидеть тебя снова.
— А что, если я не хочу, чтобы ты меня видел? — бросаю я вызов.
— Это не твое дело. Ты ведь плохо следуешь инструкциям, да, Princesca?
— Ты всегда такой придурок? — бросаю я в ответ.
— Да.
— Тебе нравится унижать меня, не так ли? — говорю я тихим голосом.
— Милая, когда мужчина просит тебя раздеться, это не потому, что он хочет унизить тебя. А потому, что ему нравится смотреть на твое тело. — Его губы поднимаются в мятежном изгибе, и он дарит мне обезоруживающую улыбку. Когда его глаза затуманиваются и темнеют от этой дикой сексуальной дымки, это захватывает меня, и волнение возбуждения закручивается глубоко в моем нутре.
Он пододвигается ближе и нависает надо мной с этой улыбкой и этим взглядом, заманивая меня еще дальше. — Эмелия… когда мужчина просит тебя раздеться, это потому, что он хочет тебя, Princesca.
Самое странное происходит со мной, когда я слышу эти слова. Я забываю. Всего на мгновение я забываю… все. Стыд и желание смешиваются в горячем горле, и грубая сила влечения держит меня по своей воле.
Я теряю бдительность. Он видит момент, когда я это делаю. На этот раз, когда дьявол дергает простыню, я позволяю ему это сделать.
Он стаскивает ее с меня, снова обнажая мою наготу. Мои соски напрягаются от голодного взгляда в его глазах, и мое тело нагревается, когда он проводит пальцем от кончика моего подбородка прямо к ложбинке между грудями.
Желание сказать ему, чтобы он убирался, исчезает, растворяясь в воздухе, когда он подбирается ближе.
— Ложись и раздвинь ноги для меня, — командует он. Мягкий баритон его голоса пронизан сексуальным жаром. Хриплый от желания.
Мое дыхание учащается. Я с трудом сглатываю. Вопрос снова приходит мне в голову сквозь дымку. Что он собирается со мной сделать? Нарастающее внутри меня давление пугает меня, потому что я не уверена, что буду сопротивляться, если он решит меня взять.
— Что ты собираешься делать? — шепчу я.
— Поиграть с тобой, — говорит он.
— Играть?
— Да, сегодня вечером мы играем. Так что ложись и чувствуй меня.
Мое сердце колотится. Он снова смотрит на меня тем хищным взглядом. Глаза сосредоточены на каждом моем движении, на каждом моем действии. Он улыбается, когда я подчиняюсь и ложусь на стопку подушек, раздвинув ноги, чтобы он мог поиграть со мной.
Он полностью наваливается на меня, запирая меня в клетке этой дикой сексуальной энергии. Его дыхание щекочет и дразнит мой нос, пока он задерживается передо мной, нависая надо мной, глядя на меня.
— Перестань сопротивляться, — говорит он, словно может читать мои мысли. Его пальцы порхают по моим половым губам. Я вздрагиваю. Я отстраняюсь, но он тянет меня назад. — Я не собираюсь делать с тобой ничего, чего ты не хочешь.
Я дрожу под тяжестью его взгляда, который пронзает меня насквозь. Я не хочу, чтобы он мог видеть меня насквозь. Но он может. Эта улыбка на его лице говорит, что он может.