— Где ты это взял? — хрипло говорю я.
— Массимо, ты меня знаешь, — отвечает он. — Это просто еще один кусочек пазла, который встает на место. Думаю, теперь мы знаем, что задумал Риккардо и как он уговорил Влада помочь ему. У этого мужчины влечение к молодым женщинам с каштановыми волосами и карими глазами. У Риккардо тоже были планы на Эмелию. Большие планы.
У меня пересыхает во рту.
— Блядь, — шиплю я и прохожу мимо него.
Пришло время увидеть Эмелию и показать ей, какой дьявол ее отец.
Глава Тридцать Пятая
Эмелия
Я ждала Массимо. Прошло несколько часов. Доктор ушел некоторое время назад, поэтому я ожидала, что он придет и вынесет свое наказание.
Мой разум подсказывал мне, что он это сделает, но потом я вспомнила, как он спас меня.
Он вернул меня из мертвых. Я услышала его.
Я помню мужчину, который плакал, обнимая меня. Его сердце билось так близко к моему уху, говоря о любви.
Потом мы вернулись сюда, и я как будто вошла в Зону Сумерек. Все казалось абстрактным и сюрреалистичным. Вокруг меня что-то происходило, и я не совсем понимаю, что именно.
В чем я уверена, так это в том, что Массимо в ярости. Я просто не знаю, куда он направил свою ярость. Он бы знал, что Кэндис или Присцилла рассказали мне о лодке, и поскольку я видела Присциллу дважды за последние несколько часов, но никаких признаков Кэндис, я склонна полагать, что он знает, что это была она. Я просто молюсь, чтобы он ничего с ней не сделал.
Я была здесь, сходила с ума от беспокойства, мои мысли были повсюду. Я даже не думала о том, что я жива. Я жива, но план пошел к черту. Папа послал тех людей, чтобы поймать меня. Они стреляли в Массимо и его братьев. Люди погибли. Я никогда не ожидала, что это произойдет. Я уверена, что папа уже знает, что мы потерпели неудачу.
Я узнала одного парня. Его звали Влад. Я встретила его на благотворительном балу. Папа представил его как инвестора.
Дверь распахивается, и я от страха подпрыгиваю, спрыгивая с кровати.
Массимо стоит передо мной, как буйный сумасшедший, глаза красные, лицо в пятнах. Ярость и страх на всем его лице.
Я никогда не видела его испуганным, пока сегодня он не обнял меня. Это хуже.
— Расскажи мне, что случилось. Расскажи мне все. И не смей мне лгать. — Он поднимает правую руку и сжимает ее в кулак. В левой руке у него конверт. — Пропусти часть о Кэндис. Я знаю эту часть. Она уже мне все рассказала.
Меня начинает трясти.
— Говори, Эмелия, расскажи мне, что случилось! — требует он. — У нас все было хорошо, а потом ты вдруг решила сделать это сегодня?
— Я видела тебя с Габриэллой. Она сидела у тебя на коленях в гостиной. Голая.
— Я ничего с ней не делал.
— Ты ее также не оттолкнул. А как насчет вчерашней ночи? Где ты был? Я видела сообщение, которое она тебе послала, в котором говорилось, чтобы ты пошел к ней, и ты пошел.
— Черт, Эмелия, черт возьми. Я думаю, я доказал тебе не раз, что буду говорить тебе только правду. Я не видел ее до сегодняшнего дня. Я бы никогда не изменил тебе. — Его взгляд цепляется за мой, и он стискивает зубы. — Я выгнал ее и убедился, что она знает, что никогда больше не попытается сделать со мной ничего подобного.
— Извини. Я не знала, что и думать… — выдавливаю я из себя, но его взгляд все еще полон ярости.
— Скажи мне, какое отношение к этому имеет твой отец. Ты ему звонила.
— На сборе средств он сказал, что пытается вернуть меня и что я не должна доверять тебе. Он сказал, что ты никогда меня не полюбишь. А потом я увидела тебя сегодня с Габриэллой. Я подумала, что он прав.
Он проводит рукой по волосам и встряхивает их.
— Ну, Эмелия, пришло время мне показать, кто твой отец на самом деле. Я скажу тебе, кто этот человек, которого ты называешь отцом.
Я напрягаюсь, мое тело настолько напряжено, что я не могу дышать.
— Когда мне было десять, твой отец ворвался в наш дом со своими людьми и выбросил нас на улицу. Без предупреждения, без шанса собрать даже чертову сумку. Доминику было шесть, он почти младенец. Пока он цеплялся за маму, я смотрел, как твой отец отдавал приказы, уничтожить все внутри и выгнать нас, включая всех, кто на нас работал. Мой отец разорился в одну ночь. Твой отец забрал все, настроил против нас тех, кто мог помочь, и запугал остальных. Он ясно дал понять, помощь нам будет стоить жизни — им и их семьям. Вот кто твой отец.
Он сжимает кулак, а его голос становится жестче, как у человека, которого я больше не узнаю.
— Папа говорил, что делал вещи, за которые стыдно, но это… это за гранью. Годы мы просто выживали, стараясь найти, где жить. Куда бы мой отец ни шел, никто не протягивал руку помощи. А знаешь почему? Потому что твой отец был влюблен в мою мать, но она не выбрала его. Вот и всё. Он разрушил нас. Когда она умерла, он нанес последний удар. Мне было двенадцать. На похоронах моей матери он приставил пистолет к моей голове. Представь, две ступени от ее могилы, только что похоронили, а твой отец решает угрожать убить меня и мою семью. Как можно делать такое ребенку?
Мои щеки горят, я прикрываю их руками, пытаясь перевести дыхание.
— О, Боже… — едва выдыхаю я.
Он продолжает:
— Это все, что я скажу о себе. Теперь о тебе. Твой отец взял тебя на благотворительный бал, чтобы продать. Такие балы устраиваются тайно, чтобы заключать сделки, как эта — деловой брак.
Я качаю головой, не веря.
— Что?
— Ты встретила там кого-то? — спрашивает он.
— Да… того человека на лодке, который стрелял в тебя сегодня.
Моё сердце замирает, а лицо Массимо мрачнеет. Он смеется горьким смехом:
— Твой отец — мерзавец. Но, ради Бога, не верь мне на слово. Помни, он говорил тебе не доверять мне? Вот и не доверяй. Доверяй своим глазам.
Он протягивает мне документ, и я нехотя беру его. Моих сил почти нет, но любопытство сильнее. Я читаю и не верю своим глазам.
Это договор купли-продажи.
Настоящий Договор купли-продажи заключен 17 ноября 2018 года между Риккардо Балестери (ПРОДАВЕЦ) и Владом (ПОКУПАТЕЛЬ) с целью согласования продажи Эмелии Балестери за
30 миллионов долларов.
Условия контракта
Стороны договорились о нижеследующем:
Эмелия будет доставлена к вам домой во Флоренцию, Италия, 10 июля 2019 года.
Эмелия присоединится к другим женщинам в борделе и будет выполнять все услуги, которые попросят ваши клиенты. Ее тело будет принадлежать вам, чтобы вы могли делать с ней то, что захотите.
Вы соглашаетесь, что она сможет ходить в художественную школу, когда ей не нужно будет работать на вас…
Я больше не могу читать.
Внизу подпись моего отца, рядом два пустых места. Одно место для моей подписи, другое для Влада.
— О Боже, — выдыхаю я, мои руки трясутся так сильно, что я роняю контракт.
— Влад хотел видеть тебя в своем борделе только в качестве замены одной из убитых им женщин, Эмелия. Ты знаешь, что он делает с женщинами? — Я не хочу, чтобы он мне рассказывал.
— Не говори мне, — качаю я головой.
— Тебе нужно это услышать. Он насилует, пытает и заставляет тебя молить о смерти. Когда он положит глаз на приз, он не остановится, пока не получит то, что хочет, и все это ради забавы. Вот что он сделал с женой Тристана. Потом он подумал, что было бы забавно отправить ему ее голову в коробке с запиской и ее обручальным кольцом.
Я кричу от ужаса.
— Твой отец послал его сегодня, чтобы заставить тебя выполнить этот гребаный контракт. Вот кто твой отец, Эмелия. Я… я не засуну голову моей девочки в коробку. — Это второй раз, когда я вижу, как он плачет.