— Ты отдашь его мне, или я не колеблясь сообщу Братству о твоих грубых ошибках. Сомневаюсь, что ты хочешь, чтобы это было предано огласке.
От ужаса на верхней губе Риккардо выступают капли пота. Ублюдок. Он идиот, раз думает, что мы, из всех людей, позволим ему урезонить нас. Ему повезло. И только. Повезло, что мы хотим только уничтожить его, а не просто убить его задницу. Этот ублюдок сделал то, чего не следует делать в нашем мире: недооценил. Он никогда не думал, что кто-то узнает его секрет, что он на грани разорения. И что он вор.
— Тебе это нравится, не так ли? — усмехается Риккардо.
— Да, — отвечает Па, коротко, мило и лаконично, зная, что Риккардо не хочет, чтобы Синдикат напал на его задницу. Я сдерживаю ухмылку, наблюдая, как улыбка победы танцует на губах моего отца.
Он думал, что он неприкасаемый, но все иногда проигрывают. Вот что с ним случилось. Он пошел на большую ставку, когда начал работать с членами Картеля и играть с деньгами синдиката. Он все потерял и был вынужден обратиться за помощью к нам. К нам, его врагам. Он пришел к нам, потому что знал, что не может пойти ни к кому другому. Может быть, он думал, что сможет нажиться на потерянной дружбе, которую он когда-то разделял с моим отцом. А потом с ним случилось самое худшее, когда он не смог нам отплатить. Я знал, что так и будет. Он попал прямо в ловушку.
— Джакомо, ты забрал мою дочь, — напоминает Риккардо Па.
— Мы не будем возвращаться к этому снова, Риккардо, — отвечает Па, подражая его тону.
— Это серьезный вопрос.
— Это не обсуждается, — добавляет Па, прорезая напряженную тишину, которая стала настолько плотной в воздухе, что кажется осязаемой. Как будто я мог бы достать свой перочинный нож и порезать ее.
— Я не понимаю, почему ты считаешь правильным так со мной поступать.
— Мне все равно, что ты считаешь правильным или неправильным. Так будет. Решай сейчас. У нас нет всей чертовой ночи. Мне позвонить Братству прямо сейчас? Или ты дашь мне то, что я прошу?
Риккардо смотрит в ответ, в его глазах пылают ярость и страх.
Помимо нас, Братство Синдиката состоит из двух других могущественных итальянских преступных семей и двух семей Братвы. Им не понравится услышать, как Риккардо получал выгоду от их инвестиций в течение последних десяти лет и сколько он украл.
Он знает, что они его убьют. Они будут убивать точно так же, как он угрожал на похоронах моей матери. Они начнут с него, потом убьют его дочь, его семью и друзей. Всех, кого он знает.
Синдикат это тайное общество преступных семей, созданное для защиты богатства и предоставления его членам возможности процветать в еще большем богатстве. Перейдите им дорогу и нарушьте кредо, и это будет означать смерть всем, кого вы знаете. Выхода нет.
Но этот эгоистичный ублюдок беспокоится только о себе. Я уверен. Он знает, что мы его тоже убьем, и мы могли бы сделать это без возмездия за все, что он сделал.
Однако смерть слишком хороша для него. Он сделал именно то, чего мы хотели. Мы хотели посмотреть, как этот придурок падает и рассыпается. Увидеть его лицо, когда он теряет все. Хотя это интересно. Я думал, что его дочь может быть его единственным хорошим, но это не так. Риккардо Балестери ценит свои деньги и власть. Единственным хорошим в его жизни было его право голоса в синдикате. Этот человек вызывает у меня тошноту. Он больше огорчен потерей этого, чем продажей своей дочери.
— Что это будет, Риккардо? — спрашивает Па и протягивает ему другой контракт. В нем будут те же формулировки, что и в подписанном Эмелией. Но его нужно подписать кровью.
— Ты ублюдок. Тебе пришлось забрать все, — говорит Риккардо и переводит взгляд с Па на меня.
Я откинулся назад и занял свое место, позволив отцу высказаться. Теперь моя очередь.
— Будь чертовски благодарен, что мы оставили тебе крышу над головой и одежду, — отвечаю я, и он бросает на меня острый взгляд.
Он ничего мне не говорит. Я могу сказать, что он все еще трясется по тому, как я схватил его за руку ранее. Я собирался сломать ее. Отомстить за тот трюк, который он устроил мне на похоронах Ма. Я бы отомстил, как настоящая сука, и сломал бы его чертову руку в нескольких местах. Я долго ждал, чтобы найти способ добраться до него, и хотя я видел этого человека несколько раз после похорон моей матери, я сдерживался.