Арджуна до сих пор говорил вполне убедительно для тех, чье различение не очень развито. Ведь действительно убивать хороших людей нельзя. Но для того, кто не терял свою способность к различению, рассуждения Арджуны весьма удивительны и нелогичны. В этой ситуации речь не идет о личных отношениях Арджуны или о выдающихся качествах Бхишмы и Дроны. Есть силы, защищающие дхарму, и силы, выступающие против нее. Не Арджуна сражается против конкретных Бхишмы и Дроны, а идет противостояние этих сил, которые представляют собой волю всех людей, которые стоят за ними. Эта проблема захватывает всю страну и всех ее жителей. Это гражданская война, и у Арджуны в этой ситуации нет индивидуального права решать за всех, основываясь на своих чувствах. Но сейчас он из тотальной проблемы целой страны видит только часть, где он как ученик выступает против своих учителей. Сейчас он видит всю ситуацию через призму своих отношений и не видит всю картину целиком, и его ограниченное видение глубоко ошибочно.
Бхишма и Дрона не делают такой ошибки. Они душой находятся на стороне Арджуны и его братьев, но в силу обстоятельств считают себя вынужденными выступать против него, они видят себя как часть силы, сражающейся на стороне Дурьодхана. Только для Арджуны вся ситуация на поле боя окрашивается отношением «мое» - мои учителя, мои родственники.
Всегда, чем больше в нашей точке зрения понятия «я» и «мое», тем больше в жизни страданий. Если отождествление происходит с чем-то большим, - с идеей, обществом или со страной, то индивидуальные проблемы становятся мелкими и незаметными. Эгоистичные мысли и забота о себе уступают место большой вдохновляющей идее. За великую идею индивидуум способен отдать свою жизнь, способен сражаться без размышлений о своих предпочтениях. Такое расширение отождествления может локально излечить проблему страха за собственную жизнь.
Но Кришна в своем учении будет предлагать другое решение. Он предлагает узнать саму истину - то что безначально, бесконечно, не имеет второго, присутствует всегда, не изменяется и не затрагивается ни в каких обстоятельствах. Такое знание решает любую проблему, и решает ее полностью. То, что такое знание будет Арджуне дано, показывает, что Арджуна не безнадежен, он достоин этого знания.
Глава 2, шлока 5
gurUn - учителей; ahatvA - не убивая; hi - ибо, воистину; mahA-anubhAvAn - великих, благородных; zreyаН - лучше; bhoktum - питаться; bhaikSyam - подаянием, милостыней; api - даже; iha loke - в этом мире; hatvA - убив; artha-kAmAn - безопасности и удовольствия; tu - ибо; gurUn - учителей; iha - здесь; еva - даже; bhuJjIya - вкушая; bhogAn - наслаждения; rudhira-pradigdhAn - кровью покрытые.
В пятой строфе меняется даже ритмический строй, отражая волнение Арджуны. При чтении на санскрите, эта строфа даже звучит отличным от предыдущих строф образом.
Арджуна снова возвращается к своим аргументам, что эта война и убийства учителей затеяны ради наслаждений и удовольствиями. В действительности это не так, но с его точки зрения сейчас все выглядит именно таким образом. Как можно убить этих замечательных учителей ради наслаждений? Лучше просить милостыню. Ведь убив учителей, я никогда больше ничем не смогу наслаждаться, не смогу забыть вида своих учителей, истекающих кровью. Арджуна рисует очень яркую картину.
Для воина-кшатрия было неподобающим просить милостыню. Его обязанность - защита общества. Жить подаянием считается достойным только для саньяси, садху, которые отреклись от всех удовольствий и обязанностей этого мира. Просящий милостыню не требует ничего от мира, он лишь скромно просит. Отрекшиеся от мирского саньясины не хотят ни в чем быть обязанными обществу, и не требуют соблюдения обязательств по отношению к себе. К такому образу жизни можно перейти только с разрешения учителя, когда учитель посчитает, что ученик готов для подобной жизни.