— Здравствуй, Ахмед!
— Здравствуй, шурави!
В полусумраке лунной ночи отчетливо белели зубы переводчика. Он улыбался.
— Я рад тебя видеть, Иван.
— Я тоже. Веселое место выбрали для встречи.
— Ты неплохо ориентируешься в нашем городе.
— Привычка. Керим исчез. Ты не знаешь, что с ним случилось?
— Знаю. Ему пробили ступню металлическим штырем, когда он ехал к Довлатову. Рана очень тяжелая, он едва не умер, а теперь скрывается.
— Джемаль-Ходжи убили, Шатоева искалечили… Кто следующий?
— Может быть, ты, — медленно проговорил Ахмед. — Или твой светловолосый друг. Прости, шурави, можешь меня презирать, но я буду вынужден рассказать о нашей встрече…
— Кому?
— Я не знаю этих людей. Но чувствую, что ветер дует с юга. Непримиримые наступают. Разве могут они оставить в стороне самую крупную повинцию в республике! Русские для них враги, и ты не дождешься здесь ничего хорошего.
— Ты знаешь, Ахмед, для чего я сюда приехал?
— Выручать друзей — святое дело. Но, боюсь, ты ничем не поможешь этим летчикам.
— Мне нужно выйти на Довлатова.
— Если бы Амир захотел, он сам бы нашелся. Думаю, ему сейчас не до тебя. На Амира давят со всех сторон. Вахид Абазов едва не в открытую обвиняет его в измене. И в собственном родовом клане Довлатова нет единства.
— Это означает, что Амир теряет свои позиции?
— Он может их потерять, если не ударит первым. Возможно, он и готовит такой удар сейчас.
— И тем не менее я должен увидеть Довлатова, — жестко проговорил Петренко.
— Уезжай отсюда, Иван. Я тебе больше не помощник. У меня четверо детей и внук, рисковать семьей я не буду. Идет большая игра, и меня просто смахнут как пешку.
— Там, в пустыне, остаются в плену двое моих товарищей, и я их не брошу. Разве в Афганистане я поступал по-другому?
Прозвучало несколько с надрывом, но вполне в духе Востока. Ахмеда надо было хоть чем-то расшевелить.
— Иван, не думай, что я не помню добра. Но я тебе действительно не смогу помочь. Вас пока не трогают, однако решение могут изменить в любой час. Вы просто исчезнете. А насчет Амира… Есть очень простой, но рискованный выход. Не связывайтесь больше ни с кем, а незаметно покиньте город. До кишлака Урджар отсюда сорок километров. Там почти все жители — сторонники Амира. Если вам повезет, вы с ним встретитесь.
В этот же день Петренко связался по телефону-автомату еще с двумя адресами, а потом до ночи смотрел с Амелиным местное кабельное телевидение. После обычных славословий в адрес президента и 100-й серии турецкой мелодрамы неожиданно показали «Белое солнце пустыни».
Фильм посмотрели с удовольствием и, выпив по стакану вина, легли спать. Завтрашний день обещал какие-то перемены.
Их остановили на 16-м километре.
Пост напоминал небольшую крепость. Бетонные доты по обочинам, бронетранспортер, металлическое заграждение, оставляющее для проезда узкий участок трассы.
Здоровенный полицейский в портупее и высоких сапогах сделал знак остановиться. Подошел сержант, и оба принялись изучать документы Петренко и Амелина. Уже через несколько минут Сергей понял, что проверка не случайная. Оба полицейских, игнорируя двадцатидолларовую купюру в водительских правах, неторопливо листали паспорта, крутили в руках визы, разглядывая печати, потом полезли в машину.
К ним присоединился полицейский в штатском. Он оказался расторопнее своих коллег. Покопавшись в багажнике, весело скомандовал:
— Позовите понятых!
Явились понятые, двое водителей, ремонтировавших возле поста КамАЗ. В их присутствии полицейский в штатском отогнул резиновый коврик и подозвал Амелина.
— Забирай свое добро.
Сергей увидел небольшой целлофановый пакет с буро-зеленой массой.
— Бери, бери, не стесняйся! Приторговываете? Ну что же, жить-то надо, а травка у нас самая дешевая.
Полицейскому было лет тридцать пять. Худощавый и скуластый, он дружелюбно улыбался Амелину и Петренко. Сергей, не двигаясь с места, ответил такой же улыбочкой.
— Там без наших пальцев отпечатков хватает.
— Как хотите, — пожал плечами улыбчивый полицейский.
Долго составляли протокол, потом обоих обыскали, отобрали деньги и, затолкав в зарешеченный «уазик», куда-то повезли.
— Примитивно, зато надежно, — сказал Сергей, стараясь поудобнее пристроить руки, скованные за спиной наручниками.
— Тактика всех полицейских мира, — отозвался Петренко. — Как тяжко быть коммерсантом!
Их привезли в районное отделение полиции, где у Петренко отобрали часы, а Сергею пообещали переломать ребра, если он будет дергаться. Допрос длился не слишком долго. Толстый инспектор, заведовавший местным изолятором, внес их фамилии в потрепанный журнал, и поинтересовался, зачем они приехали сюда из России.