Другой новой чертой Сербской Александрии по сравнению с Хронографической является присутствие в ней библейского мотива: Александр не только посещает Иерусалим и почтительно беседует с архиереем, как об этом рассказывается во второй редакции Хронографической Александрии, — теперь Александру покровительствует библейский пророк Иеремия. Он является ему во сне перед битвой с Дарием и призывает молиться Богу, а в другом сне тот же Иеремия поведал Александру о грядущем Страшном Суде и воскресении мертвых. Вообще, размышления о скоротечности и бренности жизни пронизывают все произведение. Исследователь отмечал неслучайность этого мотива: «Трагическая тема Сербской Александрии весьма характерна для литературы позднего средневековья. <…> Ощущение “горького вкуса жизни”, предчувствие смерти <…> все это общие черты позднесредневековой культуры» (Лурье Я. С. Средневековый роман об Александре Македонском в русской литературе XV в. // Александрия: Роман об Александре Македонском по русской рукописи XV века. М.; Л., 1965. С. 155). Заметим при этом, что сам интерес к личности и деяниям Александра Македонского характерен и для западноевропейской литературы того времени.
Другой сюжет, также получивший широкое распространение во всех европейских литературах, — история Троянской войны. Впервые с подробным изложением легенд Троянского цикла (правда, не в соответствии с гомеровским эпосом, а в версиях мнимых участников Троянской войны — Диктиса и Дарета) древнерусский читатель мог познакомиться по пятой книге Хроники Иоанна Малалы (Древнерусский перевод книги опубликован: Истрин В. М. Хроника Иоанна Малалы в славянском переводе / Подг. издания, вступ. статья и приложения М. И. Чернышевой. М., 1994. С. 117—152), но она не получила широкого распространения на Руси. Поэтому по существу Троянский цикл стал известен русскому читателю лишь в XV веке. Во-первых, была переведена византийская хроника Константина Манассии, одна из глав которой содержала подробный рассказ о Троянской войне (см.: наст. изд. Т. 9. С. 120—131). Тогда же на Руси стала известна южнославянская повесть на тему Троянского цикла — «Притча о кралех». Древнерусский книжник, составитель Русского хронографа, в начале XVI века составил свою версию рассказа, объединив фрагменты из упомянутой выше главы Хроники Манассии и из «Притчи о кралех». Это новое произведение — «Повесть о создании и попленении Тройском» — публикуется в настоящем томе.
На рубеже XV—XVI веков переводится латинский роман XIII века «Historia destructionis Troiae» («История разрушения Трои») сицилийца Гвидо де Колумна, по предположению И. Н. Голенищева-Кутузова, придворного поэта Фридриха II Гогенштауфена — императора Священной Римской империи и короля Сицилии. Это типично рыцарский роман, восходящий через французское посредство к сочинениям многих участников Троянской войны — Дареса Фригийца и Диктиса Критянина, в действительности, неизвестных нам по имени авторов III—IV веков н. э. Хотя основное содержание романа — история захвата и разрушения Трои и описание подвигов греческих и троянских героев, здесь большое место занимает и описание любовных коллизий — любви Язона и Медеи, Париса и Елены, Троила и Брисеиды (эти герои становятся популярными по существу лишь в средние века, у Гомера они лишь упомянуты) и наконец — Ахиллеса и Поликсены. Как и Сербская Александрия, Троянская история вводила в круг интересов древнерусского читателя тему земной, чувственной любви. Но значение романа Гвидо прежде всего в том, что он полнее других произведений отражал все легенды Троянского цикла — от похода аргонавтов за золотым руном до описания странствий Одиссея. В настоящий том включен лишь небольшой фрагмент из Троянской истории — первая, вторая и части третьей книги из 35 книг, составляющих «Историю».