— Зачем ты явилась сюда? — спросила она гневно. — Право, тебе ли, низкое животное, соваться к нам, воздушным королевам!
—Ты права, — холодно ответила муха, — не следует и близко подходить к такому неистовому племени, как вы.
— Нет никого мудрее нас, — сказала пчела. — Только у нас есть законы и хорошо устроенное государство; мы питаемся только благоухающими цветами; мы даем только сладостный мед, который может сравниться с нектаром. Уйди с глаз моих, мерзкая назойливая муха, ибо ты только и умеешь, что жужжать и искать пропитания в отбросах!
— Мы живем, как можем, — ответила муха. — Бедность — не порок, а гнев — порок изрядный. Вы делаете нежный мед, но сердце ваше всегда сурово; в законах вы мудры, но безумны в поведении: ваш гнев, жалящий неприятеля, стоит вам жизни, и ваша безумная жестокость приносит вам же наибольшее зло. Гораздо лучше обладать достоинствами менее блестящими и более безопасными.
Чужое золото
Как-то одному человеку нестерпимо захотелось золота. Утром пораньше надел он платье и шапку, отправился на базар. Подошел прямо к меняле, на глазах всех людей схватил золото и кинулся прочь. Поймав его, стражник спросил:
— Как мог ты украсть чужое золото? Ведь кругом были люди?!
— Когда я брал его, то никого не заметил, я видел лишь золото, — ответил пойманный.
Угол зрения
Пропал у одного человека топор. Подумал он на сына своего соседа и стал к нему приглядываться: ходит тот — как укравший топор, глядит — как укравший топор, да и говорит — как укравший топор; словом, каждый жест, каждое движение выдавали в мальчике вора.
Но вскоре тот человек стал вскапывать землю в долине и нашел свой топор. На другой же день снова посмотрел на сына своего соседа: ни жестом, ни движением не походил он уже на вора.
Волк и перевозчик
Шел волк в чужие места и пришел к реке. Увидел он, что река — широкая и глубокая, не решился броситься в волны и стал просить перевозчика, чтобы перевез его на своем суденышке.
— Перевезу, коли заплатишь, — говорит перевозчик.
А волк в ответ:
— Дам что угодно, только пусти меня в лодку. Пустил его перевозчик и отвалил от берега. Говорит волк человеку:
— Ну, какой же ты хочешь от меня платы?
— Скажи мне, — говорит перевозчик, — три слова правды, вот и плата.
Понравилось это волку, и он тут же говорит первое:
— Кто делает добро, тот хороший человек
— Что правда, то правда, — отвечает перевозчик. Добрались они до середины реки, говорит волк
второе свое слово:
— А кто не делает добра, тот дурной человек.
— И то правда, — отвечает перевозчик. — А какое третье?
— Третьего пока не знаю, — говорит волк, — но гы подвези меня к берегу, а я тем временем при-гумаю.
Подъехали они к берегу, волк одним скачком выскочил из лодки и, как очутился на суше, крикнул:
— А кто делает добро дурному, тот только силы теряет зря!
Правду сказал волк; кто делает добро злому, тому и воздается за добро злом.
Остаться самим собой
В неком царстве царевич сошел с ума и вообразил себя петухом. Он разделся донага, спрятался под стол и жил там, отказываясь от царских яств, подававшихся на золотых блюдах. Он ел лишь зерно, припасенное для кур.
Царь был в отчаянии. Он искал для сына самых лучших лекарей, знаменитейших ученых, но все было без толку. Тщетно старались заклинатели, монахи, отшельники и чудотворцы.
И вот однажды предстал перед царем неизвестный мудрец
— Мне кажется, я мог бы исцелить царевича, — промолвил он, — позволь мне попытаться.
Царь согласился. И тут, к всеобщему изумлению, мудрец, сбросив одежду, забрался под стол к царевичу и принялся кукарекать.
— Кто ты такой и что здесь делаешь? — воскликнул юноша.
— А ты? — спросил мудрец. — Ты кто такой и чем тут занимаешься?
— Разве ты не видишь? Я — петух.
— Хм, — удивился мудрец, — странно!
— Что же тут странного?
— Странно, что ты не видишь, что я — такой же петух, как ты.
Они подружились и поклялись никогда не расставаться. А затем мудрец принялся лечить царевича. Он начал с того, что надел рубашку.
Царевич изумился:
— Да ты с ума сошел! Забыл, кто ты? Неужели ты вздумал стать человеком?
— Видишь ли, — мягко возразил мудрец, — не следует думать, будто петух, одетый как человек, перестает быть петухом.
Тому пришлось согласиться. На следующий день оба были одеты.
Мудрец послал за блюдами с дворцовой кухни.
— Несчастный! Что ты делаешь? — воскликнул перепуганный царевич. — Уж не собираешься ли ты есть человеческую пищу?
Друг рассеял его сомнения:
— Никогда не думай, будто сидя за столом с человеком и разделяя его трапезу, петух перестает быть самим собой. Разве петуху достаточно вести себя по-человечески, чтобы стать человеком?
В этом мире ты можешь вести себя как самый настоящий человек и все равно останешься самим собой, то есть петухом.
Дровосек и Гермес
Один дровосек рубил дрова на берегу реки и уронил свой топор. Течение унесло его, а дровосек уселся на берегу и стал плакать. Пожалел его Гермес, явился и узнал у него, почему он плачет.
Нырнул Гермес в воду, вынес дровосеку золотой топор и спросил, его ли это? Дровосек ответил, что не его. Во второй раз нырнул Гермес, вынес серебряный топор и опять спросил, тот ли это, который потерялся? И от этого отказался дровосек. Тогда в третий раз вынес ему Гермес его настоящий топор, деревянный. Признал его дровосек, и тогда Гермес в награду за его честность подарил дровосеку все три топора.
Взял дровосек подарок, пошел к товарищам и рассказал все, как было. А одному из них стало завидно, и захотел он сделать то же самое. Взял он топор, пошел к той же самой речке, стал рубить деревья и нарочно упустил топор в воду, а сам сел и стал плакать. Гермес явился и спросил его, что случилось? А он ответил, что топор пропал. Вынес ему Гермес золотой топор и спросил, тот ли это, что пропал? Обуяла человека жадность, и воскликнул он, что это тот самый и есть. Но за это бог не только не дал ему подарка, но и его собственный топор не вернул.
Воистину, насколько боги помогают честным, настолько же они враждебны нечестным.
Козa и волк
Коза однажды паслась среди кустарника и вдруг повстречала огромного волка.
— Что ты делаешь здесь, — спросил ее волк, — в этой тенистой роще?
Отвечала коза:
— Господин мой, долго и далеко убегала я от тебя; а теперь сама к тебе навстречу иду и об одной только прошу милости.
Волк ей говорит:
— И я тебя искал повсюду и вот нашел на моих же собственных пастбищах; милость тебе я готов оказать какую угодно, не проси только сохранить тебе жизнь.
— Не о жизни прошу, — говорит коза, — а прошу только не убивать меня, пока не пропою я две молитвы, одну за себя, другую за тебя.