- Брат правду говорит. Так хорошо нас давно не кормили, - наконец заговорил и Клаус. Даже брата перебил.
- Ничего. Тут травы заварены хорошие. Они помогут снять усталость, да и сон будет лучше. Тем более он пригодится Петеру.
- Мы знаем. Отомир нам тоже дал выпить настойку из своих трав.
- Ну и отлично. Тогда пейте. Или боитесь своих? Вас могут наказать за общение со мной?
- Нет. Йоган и Энди конечно начали выговаривать, но за нас заступился Иржик, а против него они опасались выступать в открытую и при стром Паке, хоть и ворчали на него.
- А почему?
- Они говорили, что Иржи чистоплюй, никакой не разбойник и прочее. Он действительно не очень-то любит нападать на купцов, грабить деревни, совершать набеги. Поэтому в таких делах никогда не проявлял себя. Но Иржи хороший боец. Например, когда бились с бандой Одноглазого Рика, он показал себя очень хорошо. Но тогда мы защищали село, которое платило дань Паку. Отличился и когда отражали набег барона Малоречья. К тому же Иржи не пьет, не буянит, и Пак держал его при себе, когда банда гуляла, на случай если кого надо успокоить. Вот ближние атамана молчали, а такие как Йоган и Энди хоть и ворчали да опасались. Ну а теперь, они против него вовсе не полезут.
- Петер. Иржи как выглядит? Это не парень лет двадцати пяти, такой среднего роста, чуть ниже меня, широкоплечий, русоволосый? Кажется, не ранен.
- Да, - подтвердил Петер. - Вы не думайте, что он струсил. Нет, просто он вовсе был против нападения на вас. Я же говорил, что Иржи всегда не любил это дело. И сейчас, он вначале держался позади, а когда дело пошло плохо, хотел убежать. Но не получилось. Рисковать не стал. Он бы ушёл позже. Например, по дороге. Но ранили Томика, тяжело, а они с ним друзья. Вот он и остался. А тут еще ваш барон приказал лечить раненых и Отомиру обещал свободу.
- У меня вопрос про барона Малоречья. Он не любит разбойников? Почему вы с ним воевали? - поинтересовался Лавр.
- Нет, господин Лавр. Барон хуже разбойников. Нас, стало быть, - смутился Клаус.
- Только таких как ты с Клаусом, того же Иржи, или и Пака с остальными?
- И их тоже, - продолжил рассказ Клаус. - Думаете, людям барона легко приходиться? Грабит еще как. Да и поселкам на Правобережье от него не легче. Сжигает дотла, последнее забирает. А тогда его люди сбежали в вольные земли. Вот он и пошел с карательным походом.
- Да и на реке барон Малоречья и купцов грабит, и соседей, - добавил Петер. - Только не думайте, что людям от разбойников легче приходится. Они, то есть земли эти только так называются Вольными. Я про те, что на Правобережье. Все деревни данью обложены. Так это не все. Соседние ватаги стараются все равно их ограбить. Своя шайка, ну которая своя, дань которой платят, может и не вступиться. Вместо того чтобы поселок защитить лучше в ответ ихних данников ограбят. Вы думаете, почему мы с Клаусом в отряд Пака пошли?
Мы жили в поселке дровосеков. Три года назад остались одни. Прошлым летом атаман взял нас к себе. Так поступают со многими парнями, живущими в поселках-данниках. Берут к себе кто без близких родственников, отличающихся силой или подходящих для дела. Нас-то в основном держали в обслуге. Работали в лагере. Дел то полно. Воды там принести, дров наготовить, за огородом следить, за лошадьми, сена наготовить. Вещи стирать для ближников атамана, еду приготовить - это на женщинах. В лагере и такие, есть. Но они для атамана и старших.
Мы же сами себе и варили, и стирали. И таких была почти половина. И с добычей с нами не делились. Мы не зря сказали, что нас хорошо покормили. У Пака нам кашу пожиже давали. Говорили: "Если мало - ищите сами". Кто хотел - воровал. Бывало и внутри отряда - но за это наказывали. А в поселках - можно. Особенно если не в своих. То, что мы добывали на охоте, тоже не все нам оставляли. Атаману отдавали больше половины. Но около лагеря много зверья не водится, а далеко не отпускали.
- Господин Лавр, а что с нами будет? - не выдержал Клаус.
- Ну а что с вами делать? Если за вами действительно ничего серьезного нет, то и наказывать не за что. То, что вы были в шайке это, конечно, плохо. Но, думаю, обойдется. Только вы должны рассказать все подробности, и если есть какие-то прегрешения лучше рассказать теперь. Разумеется не про мелкие проказы. Сейчас можно рассчитывать на смягчение наказания и начать все сначала. Но если потом выясниться что-то укрытое, то наказание будет строже. Это касается и вас, и других. Только надо будет все рассказать подробно о делах шайки. И учтите, будете укрывать отпетых головорезов, то они могут потом все на вас же и спихнуть. Понятно?
- Понятно господин.
- Тогда идите, отдыхайте. А мне на посты надо.
Ночь все же прошла спокойно. Никто не посмел нападать. Даже псы не сильно надрывались. Поэтому после дежурства спал крепко и беспробудно. Казалось, что после пережитых за день волнений будет сложно. Но нет. Сказалась сильная усталость. Проснулся, умылся, выпил холодной воды. Новости оказались тоже хорошими. Если в дороге потеряли двоих раненных разбойников, то тут ни одного. Да и не сбежал никто.
Более того. Когда с утра затеяли переправу пленные, не имеющие ран, работали со всем усердием. Накручивали на барабаны тросы тянущие паром, работали шестами и веслами на лодках. Так что и переправа прошла успешно. Вот они и на той стороне. Доставили их сразу же на пристань, устроенную на небольшом островке. Здесь уже началось распределение. Сначала увезли тяжелораненых пленных. С лодок их сразу перекладывали в подогнанные подводы. Одновременно с парома выели коней. Принц с сопровождающими тут же двинулся вперед. Только двое унтеров и Беровский остались распоряжаться на пристани. Свои раненые поехали следом. Для тяжелых выделили по отдельной коляске, в третью поместились легкораненые. Пленных, стоящих на ногах, в том числе легко раненных пока оставили тут, только отвели в сторону. Некоторые на пароме отправились за остальными лошадьми. Конница и пехота прибывшая на помощь пока тоже на той стороне.
На острове есть семь-восемь домов, несколько длинных сараев-амбаров, огражденных забором. Тут же расположено каменное укрепление. С острова в город ведет мост. Протока шириной всего метров четыре. Да и глубина небольшая. На той стороне невысокая стена и башня, в которой устроены ворота. Сейчас они распахнуты настежь. Караул стоит в парадном обмундировании. Ружья взяты на изготовку. Тут же несколько сановников верхом и на колясках. Увидев принца, все спешились, выстроились нечто похожее на один ряд и со снятыми шляпами принялись выражать почтение.
Яромир, доехав до них, спешился, тут же протянул самому важному из них свои бумаги. Тот, мельком взглянув на них, передал их, стоящему рядом вельможе лет сорока. Из-за скромной одежды первоначально он действительно не вызвал к себе интереса, да и встал он как то в тень. А вот теперь хочется стукнуть себя по лбу. Как же так? Манера держаться, уверенные действия, гордая осанка. Все это указывает, что это непростой человек. Но опять он, Лавр, совершил ошибку, уделив больше внимания богатству одежды. Вот этот почитал бумаги внимательно, передал их третьему, а сам что-то сказал принцу. Когда несколько местных вельмож ознакомились с документами, они вернулись к принцу.
Яромир вернулся в седло и в сопровождении своего отряда и встречающих въехал в свою столицу. Сейчас они в старом городе, а правее высятся стены его замка. Сначала поехали по приречной улице, тесно заставленной неказистыми каменными двухэтажными домами. Жильцы осторожно выглядывают в окна. Несколько человек встреченные на улице чуть ли не прижимаются к стенам, освобождая дорогу. Хотя места для пешеходов тут маловато. Проезжающие всадники при желании могут, чуть ли не в окна заглядывать. Потом попали на достаточно широкую улицу. Тут и дома, попадающиеся уже и в три этажа высотой, приятнее на вид. По ней и добрались до площади. Левее за спиной высится здание городской ратуши, правее, похожее на нее как две капли воды, помещение, в котором располагается администрация баронства. Тут же рядом размещаются различные департаменты. А впереди башня, за которой подъемный мост и въезд в замок. Тут тоже уже ждут гостей. Солдаты и здесь в парадной форме. Позади них выстроились слуги. Ну, все приехали.