Конечно, для настоящего времени для огромного большинства людей это совершенно непонятно. Во-первых, бог встречается на дороге, как самый обыкновенный путник, набрасывается на мирную семью и собирается убить одного из членов семьи («хотел умертвить его»). Если бы случилась с кем-нибудь сейчас такая история, то этого самого господина просто-напросто связали бы и поволокли бы в милицию или же вздули бы палками как следует. А тут, как видите, женщина-мать сейчас же находит другой способ избавиться от этого разбойника. Она берет каменный нож и обрезает крайнюю плоть у своего ребенка (в более точном подлиннике сказано, что она коснулась крайней плоти бога) и еще уговаривает: «Ты жених крови у меня, жених крови по обрезанию».
Что это за «жених крови», и имеют ли смысл эти слова? В книге Бытия (глава XVII) рассказывается об обрезании Авраама. Аврааму было девяносто девять лет (не больше, не меньше), когда к Аврааму явился тот же самый господин Иегова и изрек: «Я бог всемогущий, ходи передо мной (!) и будь непорочен». После этого заявления господин Иегова сейчас же обещает: «И поставлю завет мой между мною и тобою и весьма, весьма размножу тебя». Библейские боги обыкновенно, когда они хотят перетянуть кого-нибудь на свою сторону, обещают: «Размножу тебя, как песок морской, как звезды небесные, и скот твой размножу, и рабов твоих размножу». Ну, конечно, Авраам сейчас же в ножки: «И пал Авраам на лицо свое». В таком лежачем положении, по-видимому, продолжался дальнейший разговор с богом:
«Вот завет мой с тобой: ты будешь отцом множества народов, и не будешь ты больше называться Аврамом и будет тебе имя Авраам, ибо я сделаю тебя отцом множества народов и весьма, весьма распложу тебя и произведу от тебя народы, и цари произойдут от тебя (должно быть, еще еврейский бог тогда не предвидел пролетарской революции, когда этим царям головы поснимут. — Ем. Я.). И поставлю завет мой между мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный в том, что я буду богом твоим и потомков твоих после тебя; и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, — всю землю Ханаанскую во владение вечное, и буду им богом» (не предвидел этот самый бог, что наступит пролетарская революция, когда частная собственность на землю будет уничтожена и все прежние договоры, даже с самим господом богом будто бы установленные, будут аннулированы. — Ем. Я.).
Какой же платы требовал себе еврейский бог за это обещание «в вечное владение» отдать землю, расплодить племя Авраамово и на веки-вечные остаться у потомков Авраама в качестве бога? Оказывается, он требовал изувечения тела:
«И сказал бог Аврааму: ты же соблюди завет мой, ты и потомки твои после тебя в роды их. Сей есть завет мой, который вы должны соблюдать между мною и между вами и между потомками твоими после тебя. Да будет у вас обрезан весь мужеский пол; обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между мною и вами. Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола, рожденный в доме и купленный за серебро у какого-нибудь иноплеменника… Непременно да будет обрезан рожденный в доме твоем и купленный за серебро твое, и будет завет мой на теле вашем заветом вечным» (Бытие, XVII, 9–13).
В то время, когда еще не было никакого книгопечатания, никакой письменности, на теле человека делались те или иные заметки, которые должны были обозначать принадлежность к тому или другому роду, клану, племени. Племя Авраама должно было иметь крайнюю плоть обрезанной, и, таким образом, по библии, на теле человека как бы писался договор между человеком и его тогдашним богом. Ну, а как же быть с «необрезанными»?
«Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти своей, истребится душа та из народа своего, ибо он нарушил завет мой» (XVII, 14).
Таким образом, принадлежность к племени, к роду требовала совершения этого обряда. Обряд обрезания был распространен у многих древних народов. Библия рассказывает о том, что «Авраам был 99 лет, когда была обрезана крайняя плоть его. А Измаил, сын его, был 13 лет, когда была обрезана крайняя плоть его. В тот же самый день обрезаны были Авраам и Измаил, сын его, и с ним обрезан был весь мужской пол в доме его, рожденные в доме и купленные за серебро у иноплеменников» (XVII, 24–27).
Напрасно думают, что это увечье полового органа совершалось только у мужчин. В древние времена оно совершалось также и у женщины. Так, у некоторых народов ставилось изображение бога в виде мужской фигуры, и девушки перед тем, как сделаться женами, нарушали свою девственность, садясь на статую этого бога, на половой член. Почитался самый половой орган (культ фаллуса). У некоторых народов еще недавно были записаны такие обычаи, как вырезывание некоторых частей женского полового органа (клитора). У базутов и бечуанов в Африке совершают обряды обрезания над мужчинами в возрасте от 13 до 17 лет, и этот обряд превращает подростков во взрослых мужчин. До этого обряда мальчик считается ребенком, после — взрослым. Обрезание совершается острым кремневым ножом. Этот обычай указывает также на его древность, его корни уходят в каменный век. В Мексике, когда туда проникло христианство, существовал обряд обрезания на 29-й день от рождения. Один путешественник, Дюран, описывает этот обряд как обряд обрезания крайней плоти или ранения крайней плоти каменным агатовым ножом, причем ранения также делались и на ушах. В книге пророка Иеремии разгневанный бог говорит по адресу неверных: «Вот ухо у них не обрезанное, и они не могут слышать». Что означает это «необрезанное ухо»? А то, что уши и губы обрезывались, и обрезывались именно в знак принадлежности к племенному союзу, и обрезывались и увечились часто в честь бога (смотри также Деяния апостолов VII, 51: «Жестоковыйные! Люди с необрезанным сердцем и ушами!»). По-видимому, метки делались разные: метили рабов так же, как метят сейчас иногда скот, делая надрезы на ушах, и в библии же рассказывается о том, что если в юбилейный год раб почему-либо хотел остаться у господина, то его приводили к дверной скобе и там пробивали ему ухо около дверной скобы. После этого обряда он уже считался рабом навеки, он как бы пригвождался к дому господина своего. Можно было бы насчитать многочисленные примеры других увечий, которые делались в качестве религиозного обряда, но в основе которого лежало то или иное социальное явление (обращение в рабство, посвящение в совершеннолетие, знак брака и т. д.), практиковалось при этом и выбивание переднего зуба, и обрезывание пальца (туземцы Нового Южного Уэльса отрезывали младенцам женского пола два сустава мизинца левой руки; этот обряд они объясняли таким образом: они отдают кусочек пальца с мизинца для того, чтобы не взяли всего человека) и др.