Казалось бы, не плохая порция — два жареных барашка! Но этого мало. По всякому случаю «закон божий» устанавливает взятку богу (конечно, почти все это шло попам). И Моисей преподносит с горы Синайской такую поваренную книгу по поводу посвящения Аарона и сынов его в попы (Исход, XXIX):
«Вот что должен ты совершить над ними, чтобы посвятить их во священники мне: возьми одного тельца из волов и двух овнов без порока (хромых или косых не смей жарить. — Ем. Я.), и хлебов пресных, и опресноков, смешанных с елеем (сдобных хочу. — Ем. Я.), и лепешек пресных, помазанных елеем (без масла в горло кусок нейдет богу. — Ем. Я.), из муки пшеничной сделай их (ржаной хлеб не по губе. — Ем. Я.); и положи их в одну корзинку, и принеси их в корзине, и вместе тельца и двух овнов» (XXIX, 1–3).
Правда, и здесь вкусы не очень прихотливые. В то время евреи были полускотоводческим-полуземледельческим народом. Природа вокруг была скудная. Питались мясом, хлебом, маслом. Бог не требует для себя каких-либо редких блюд, разносолов. Но как бог скотоводов и земледельцев он требует побольше мяса и хлеба по всякому поводу. Что же делать с этакой массой мяса и хлеба?
«И заколи тельца перед лицом господним при входе в скинию собрания… Возьми весь тук (жир, сало. — Ем. Я.), покрывающий внутренности и сальник с печени, и обе почки и тук (сало. — Ем. Я.), который на них, и воскури на жертвеннике» (XXIX, 11, 13).
Стало быть, нечто вроде особого шашлыка из почек с салом заказывал себе бог по случаю посвящения Аарона в попы. Это — на первое блюдо. Да при этом, причмокивая от аппетита, приговаривал Моисею: да смотри, почки положи, да сало с них, смотри, чтобы не снимали, подлецы! Вот они какими там «божественными» разговорами занимались!
«И возьми одного овна… и возьми крови его и покропи на жертвенник со всех сторон. Рассеки овна на части, вымой внутренности его и голени его и положи их на рассеченные части его и на голову его. И сожги всего овна на жертвеннике: это всесожжение господу, благоухание приятное, жертва господу» (XXIX, 15–18).
Так готовилось для бога второе блюдо. Целую скотинку себе требовал бог, и не тошнило его. Можно было бы подумать: из-за чего же старался поп, если все это сжигалось богу «в приятное благоухание»? На это библия отвечает:
«Возьми и другого овна (барана)… И заколи овна. И возьми крови его и возложи (т. е. помажь. — Ем. Я.) на край правого уха Ааронова и на край правого уха сынов его, и на большой палец правой руки их, и на большой палец правой ноги их… И возьми от овна тук (сало) и курдюк, и тук, покрывающий внутренности, и сальник с печени, и обе почки, и тук, который на них, правое плечо и один круглый хлеб, одну лепешку на елее (сдобную. — Ем. Я.), и один опреснок из корзины, которая перед господом. И положи все на руки Аарону и на руки сынам его и принеси это, потрясая перед лицом господним (дескать, видишь господи, какие вкусные и жирные блюда готовим тебе! — Ем. Я.). И возьми это с рук их и сожги на жертвеннике со всесожжением, и благоухание перед господом: это — жертва господу» (XXIX, 19–25).
Что же, скажет читатель, безбожник Ярославский меня обманывает: это бог себе третью скотину заказывал, как приготовить для него третье блюдо, а попам пока ничего не досталось, кроме того, что им ухо и пальцы намазали кровью? Но продолжайте эту «священную историю»:
«И возьми грудь (грудинку, стало быть. — Ем. Я.) от овна вручения, который для Аарона, и принеси ее, потрясая перед лицом господним (обязательно потряси ее перед богом. — Ем. Я.), и это будет твоя доля. И освяти грудь приношения, которая потрясаема была, и плечо возношения… И будет это Аарону и сынам его участок вечный от сынов Израилевых» (XXIX, 26–28).
Вот, стало быть, как это делалось: как будто приносили жертву для бога, но, между прочим, поп себя не забыл. Все предусмотрел, что на жаркое, что в суп. На одно блюдо поп себе оставлял (бог будто так велел!) грудинку и лопатку (плечо) баранью, а на другое — суп из мяса: