– Кишка тонка, – улыбается в ответ Серый, но даже я чувствую блеф сквозь уверенные нотки голоса старшего товарища, а значит, Буратино и подавно услышал.
– Так! – внезапно восклицает работник РЖД, который до этого растерянно переводил взгляд то на нас, то на Буратино и крутит в руках замученную сигарету. – Ишь чего устроили. А ну живо все четверо в вагон! Поезд сейчас отправится.
Думаю, этот небритый дядька хотел защитить нас, но испугался впутываться в неизвестную ему историю, и решил решить конфликт своим способом: отстранением, как когда-то двадцать третьего июля я поступил с Андрюшкой.
Буратино швыряет в мужчину испепеляющий взгляд и грозит нам пальцем:
– Я загляну к вам в гости.
С этими словами оранжевый поддонок рысцой несётся к одному из задних вагонов.
– Он что, с нами поедет? – шепчет Серёга, приближаясь к нашему вагону, где у входа проводница скучает уже одна.
– Похоже на то, – чуточку испуганно произносит Стёпка. И эта ночь впервые кажется мне холодной.
Мы забираемся в вагон, как раз когда холодный голос за окном через динамики оповещает, что поезд отправится через пять минут. По дороге к купе мы активно шепчемся о Буратино и его преимуществах. Стёпка утверждает, что до Сызрани мы не доедем, потому что оранжевому монстру стоит только войти в наше купе, и нас накроет как крыс в мышеловке. Дискуссия резко обрывается, когда мы вваливаемся к себе и немедля вспоминаем, что едем уже не одни. Старик с бородой сидит на левой нижней полке и копается в своей небольшой походной сумке. На столе перед ним притаился стакан с ложкой.
Заслышав нас, бедовый старичок отрывается от занятия, приветствует и снова углубляется в сумку. Умерив свой болтологический пыл, мы втроём присаживаемся напротив. А ведь мы думали, что именно этот дедок и будет шпионом доктора Вечности, вот дураки-то.
Я стараюсь не смотреть на спутника, но время от времени взгляд срывается в его сторону, кусками выхватывает потёртую белую сумку, растрёпанную седую бороду, птичьи лапки морщинок у глаз. В тишине купе шуршание пакетов в сумке кажется оглушающим.
Наконец старик достаёт коробку с чаем, а Серёга, сидящий у окна, отодвигает занавеску и едва слышно шепчет:
– Тронулись.
Замечаю несколько коротких заинтересованных старческих взгляда, брошенных в нашу сторону. Распаковав худенький пакетик с чаем и бросив его в стакан, старик поднимается и выходит из купе.
– Я думаю, с этим стариком нам будет проще, – шепчу. – Буратино не рискнёт нас убивать при свидетелях.
– Не удивлюсь, если нашему Буратино срать на свидетелей, и он уберёт их вместе с нами, – хмыкает Стёпка.
– Давай без драм, – строго хмурится Серый. – Ты этого доктора Вечность слишком… боготворишь.
– Идеализируешь, я бы сказал, – поправляю старшего. – Кто знает, насколько он силён.
– Полагаю настолько, что… – но Стёпка не успевает договорить. Возвращается старик. Кипяток в его руках медленно окрашивается в оранжевый цвет.
– Чайку не хотите, ребятки? – бодрым голосом спрашивает он.
– Нет, спасибо, – сухо качает головой Стёпка.
– Да у нас и кружек нет, – добавляет Серый мягким тоном, сквозящим добром и уютом.
– Так и у меня нет, – вздыхает старик, усаживаясь напротив нас. – Я у проводника взял. Проводник кружки выдаёт. Обязан по правилам РЖД.
– Ну мы тогда в другой раз, – морщится Серый.
– Другого раза может и не быть, – отвечает старик. – Если через пару минут не закроем купе, ваш оранжевый нагрянет не постучав.
Кажется рот раскрыл не только я, но и мои товарищи.
– А вы… откуда его знаете? – мямлит Стёпка.
– Так вы точно чаю не будете? – спрашивает дедок.
– Да не будем, не будем, – нетерпеливо отвечает Стёпка. Его тон чуточку грубоват, что, признаться, случалось редко с моим умником товарищем.
– И нет у нас чая, – пожимает плечами Серый, и каким бы дружелюбным ни казался тон его голоса, в глазах сверкают тревога и недоверие.
– Да я бы с вами поделился, – отвечает старик. – Но если не хотите, быстрее закрывайте дверь.
Стёпка не заставляет себя долго ждать и задвигает вход в купе.
– На замок закрой, – просит старик. – Вон там вот пипочку поверни.
Стёпка выполняет все указания, и я немного успокаиваюсь. Если великий логик нашей компании не чувствует в старике опасности, значит, не стоит особо беспокоиться.
Стёпка возвращается на кровать слева от меня, а старик уже размешивает в стакане сахар, который появился из той же потёртой белой сумочки.
– Теперь к нам никто не зайдёт, кроме проводницы, – задумчиво произносит старик.