– Не расскажу, – отвечает Арнольд. – Потому что дальше вам будет вериться ещё хуже.
Несколько минут тётя Марина зависает, а потом вздыхает:
– Нет, ну творящийся вокруг хаос, конечно, изменил моё мировоззрение, но чтобы настолько.
– Я попробую вас сейчас познакомить с людьми, которые объяснят вам получше, – говорит Арнольд.
– А куда мы, собственно, едем?
– В нашу штаб-квартиру. Нам нужно провести операцию над одним молодым человеком.
– Мой сын?! – восклицает тётя Марина, даже не уточняя, какой из.
– Нет-нет, успокойтесь. Это я про другого молодого человека.
Лицо тёти Марины просветляется, она будто вспоминает про меня и оборачивается.
– Да, кстати, а ты кто вообще такой? – спрашивает она.
– Я… – теряюсь и не нахожу ответ, но Стёпка меня выручает.
– Это наш друг из нашей реальности, – выпаливает он.
Вздох тёти Марины разливается по салону и звенит в ушах.
– Это какое-то сумасшествие, – шепчет она.
Следующие пять минут мы едем молча, а потом машина начинает тормозить.
Здание, возле которого застывает автомобиль, напоминает маленький атриум, окружённый редкими тополями. Света в ночной мгле разлито мало, и молчаливый полумрак пропитан таинственностью. В этой точке вселенной так тихо, что даже деревья не шумят на ветру.
– Выходим, – коротко командует Арнольд и выбирается в таинственность.
Машина упирается в широкий съезд вниз, скорее – подземный гараж. Возле ржавых металлических ворот тьма сгущается столь плотно, что я боюсь в ней задохнуться. Пока Арнольд не подошёл к домофону, я слышу биение наших сердец.
Код парень набирал воровато, нарочито закрыв домофон спиной. Тётя Марина, наверное, не спускает руки с рукояти табельного оружия. Я не вижу, но предполагаю, что так оно и есть.
Кнопки тоненько пискнули шесть раз, а потом дверца приоткрылась и мы попадаем в мрачный подвал с бетонными стенами. Дверь позади с грохотом закрывается, и Тёмка в ловушке. Уйдёшь ты отсюда уже каким-нибудь генномодифицированным.
В отличие от могильной тишины снаружи, в коридорах штаба оппозиционеров доктора Вечности витает призрачная невнятица. Судя по шуму, людей здесь немного, но хотя бы есть.
Одина раз, петляя в лабиринтах пыльных коридоров, мы прошли мимо открытой двери, из которой лился яркий свет и внутри, в помещении цехового типа, возле монитора толпилась троица мужчин.
Хорошо, что у нас есть сопровождающая, которая на нашей стороне и которая выведет нас отсюда в случае форс-мажора, хотя, кому я вру. Тётя Марина скорее выведет своих сыновей, я же для неё чужой мальчик.
Арнольд открывает дверь, обитую малиновым драпом, и мы попадаем в большую комнату. Если бы не трубы отопления, торчащие из-под стендов и шкафов, комнату можно было бы назвать уютной. За круглым столом в центре восседал мужчина лет сорока, вальяжно закинув ноги на поверхность стола, и попивал, судя по запаху, кофе. Другой парень возился с куллером.
– Вот и они, – беззаботно бросает Арнольд.
– Отлично! – хлопает в ладоши мужчина с кофе. Один хлопок. Громкий. И мне понятно, что моя судьба предрешена. – Кто из них идёт к Русланке?
Парень у куллера оборачивается и хмурится.
– Вот он, Артёмка, – Арнольд указывает в мою сторону.
– Тёмка, – улыбается мужчина. – Я очень рад знакомству с тобой. А… кто эта чувиха? – дядька тыкает пальцем в тётю Марину.
– Какая чувиха? – возмущается тётя Марина. – Я, между прочим, представитель власти.
– И что здесь делает представитель власти? – ехидно усмехается мужчина.
– Тут запутанная история, Витя, – говорит Арнольд. – Она является матерью других двух ребят, но из иной шизогонической реальности. В общем, они знают обрывочную информацию, оставляю их на тебя. Разберись с ними, а я пока отведу Артёмку к Руслику.
И всё.
Я остаюсь один. Когда дверь позади захлопывается с печальным скрипом и Арнольд уводит меня вглубь пыльных коридоров, мне кажется, выхода нет. Не покину я это здание. Новый персонаж моей жизни мне симпатичен, но оправдает ли он моё доверие.
Через тройку пролётов мы оказываемся в месте совсем не гармонирующем с унылыми подвальными кельями: кафельные стены, операционный стол, пару кресел и медицинские тележки с разными инструментами. Замечаю в основном шприцы. В целом комната напоминает просторную процедурную.
– Руслик, бей в колокола, я привёл Артёмку! – восклицает Арнольд.
Сгорбленная фигура у одной из тележек оборачивается и я вижу старика в резиновых перчатках. Грушевидная голова с лысиной и круглыми очками на тоненькой переносице придавала мужчине сходство с доктором Нефарио.