— После уроков узнаем и сходим, — ответил Драко. — Да, профессор Снейп сказал, чтобы вечером староста проводил нас с тобой к нему. Слышал, Уизли?
Рыжий староста зло на него посмотрел, но сдержался.
— Хорошо, — прошипел он, и Драко так ему улыбнулся, что лично я бы, на месте рыжего, ему бы врезал.
Но как я уже понял — никто не любил Уизли.
— …а кто это? — тихонько спросил я, наклонившись к белобрысому.
Гермиона напротив закатила глаза. Драко посмотрел на меня как на дебила.
— Гробовщик, — «обрадовал» меня Невилл. — Как он тебя не убил только…
Упс, ступил…
Вечером, после ужина, кислый староста проводил нас в подземелья слизерина.
— Войдите! — отрывисто раздалось из-за двери, когда Уизли постучал в дверь. — Уизли, подождите за дверью, Малфой, Дурсль — в кабинет!
Я явственно слышал скрежет зубов старосты за спиной.
— Малфой, ваш отец хочет с вами поговорить, — тонкий, бледный как у мертвеца палец, с пожелтевшим ногтем, ткнул в сторону. — Идите в мой личный кабинет, там открыт камин для связи.
— Да, сэр, — Драко тут же пошел, куда послали.
Он выглядел куда бодрей, чем до обеда…
— Мистер Дурсль, — профессор Снейп протянул мне тонкий, но длиной с ладонь, флакон. — Ваше зелье. Принимать на ночь по глотку в течение недели. В понедельник явитесь за новой порцией, ясно?
— Да, сэр. Это от щитовидки?
— Это для ее восстановления, а не «от нее», — резко поправил меня профессор. — Чтобы избавиться от нее и жизни, пригласите палача.
Чего это он? Ну, и тип!
— Вам необходимо пропить данное зелье в течение месяца, а затем с перерывом в десять дней — еще пять дней для закрепления эффекта. Со временем это отразится и на весе…
— Я НЕ ХОЧУ ТОЛСТЕТЬ! — взвыл я от перспективы, пытаясь всучить зелье обратно в руки профессора.
— Вы похудеете! — рявкнул тот, отталкивая меня.
— Правда? — прошептал я, неверяще смотря на него.
— Да, — лаконичное.
— Как Малфой?
— Да. Почти.
— Спасибо! — я радостно подскочил и обнял профессора, плюнув и на потрепанную мантию, и на стойкий больничный запах каких-то лекарств-зелий, и вообще… от благодарности.
— Отниму, — процедили над головой.
Я тут же отскочил от него, спрятав флакон в карман. Профессор насмешливо пронаблюдал за этим.
— Еще один совет, мистер Дурсль. Рекомендую молчать первый час после принятия зелья.
— Почему?
— Голосовые связки ведут себя непредсказуемо. Большинство начинают щебетать как птицы. Поэтому зелье называют «Птичье молоко».
Я оценил перспективы.
— Поэтому его пьют на ночь, да?
— Вы поразительно умны, мистер Дурсль, — едко «похвалили» меня.
Я надулся. Обидно, да…
Мне велели сесть на стул и ждать Малфоя, а сам профессор ушел в свой кабинет. Как я понял эта комната, где я остался, была чем-то вроде проходной-приёмной. Скучал я где-то с полчаса, пока не вышел предовольный Малфой, с корзинкой чего-то съестного — мой нос тут же учуял сладкое. Нас выставили за дверь, захлопнув дверь прямо за спиной.
— Он у тебя такой дружелюбный, — сказал я вслух.
— Очень, — согласился Драко, и достал из корзины шоколадный кекс. — Хочешь?
Я молча отобрал сласть. Спрашивает!
Глава 4: Предатели крови
Я молча отобрал кекс. Спрашивает!
И тут же откусил кусочек — обожаю шоколад, и кекс вкусны…
— Не нажрался? — на отмажь ударил голос рыжего старосты. — С твоим весом я бы поостерегся. Идемте уже!
Рыжий, кажется, был в бешенстве. Но мне было плевать, все что хотелось это затолкать кекс в руке ему в глотку или хотя бы впечатать в его личико и размазать, втереть. Гад рыжий! Но рука Драко вцепилась в мой локоть, удерживая, а староста уже развернулся к нам спиной, и пошел вперед. Я выдохнул сквозь сжатые зубы…
— Ну, погоди… — прошипел я себе под нос, поклявшись отомстить этому предателю крови.
— После, Биг, — так же негромко шепнул Малфой. — Мы научим этого Уизела не открывать рта и держаться от нас подольше.
Уизел? Подходит… я согласно кивнул, затаив обиду. Где то там, глубоко внутри, я понимал злость старосты. Мало приятного когда тобой командуют, выставляют за дверь и заставляют, как идиота, стоять под дверями, изображая сторожевого пса. Но… зря он на меня лаял.
Зачирикает.
Мы без приключений и молча добрались до башни факультета. Разнесчастный кекс я бросил какой-то крысе, что пряталась в темном углу рядом с портретом толстой дамы у входа. Пусть покушает. Крысе нелегко найти такую вкуснятину…